Черногория всё о ней. Где находится столица Черногории? Скадарское озеро, парк Дурмитор и духовный центр страны - Цетине

Еще несколько лет назад вопрос «Где находится Черногория?» был чуть ли не самым популярным на тематических форумах. Попробуем дать максимально развернутый ответ об в этой стране. Жители здесь довольно приветливые, а понятен для русскоговорящих туристов.

Черногория. А где это находится?

Черногория страна небольшая — всего 13 812 км², что делает ее 155 в мире по величине. Находится Черногория на адриатическом побережье Балканского полуострова, то есть в юго-восточной Европе. тут очень теплое и просто удивительно чистое и прозрачное.

С какими странами граничит Черногория?

С Италией Черногория граничит через — здесь можно купить итальянскую обувь и одежду. Туристы с открытой Шенген визой спокойно могут отправиться в Италию из города Бар.

Сухопутные границы Черногории:

— режим безвизовый, .
Сербия — обычно экскурсионная программа в Сербию не предлагается.
Республика Косово — частично признанное государство.
— виза не требуется, предлагаются экскурсии.
Хорватия — входит в Европейский союз. Визу в Хорватию можно попытаться получить в . То есть без открытой Шенген визы в Дубровник съездить ну никак нельзя. Если прочитаете где-то другое — та информация просто устарела.

Черногория на карте

Конечно, список на карте далеко не полный. Читайте наш блог, там есть очень хорошая и большое количество статей о .

Визовый режим с Черногорией

В Евросоюз страна не входит, а въезд на ее территорию безвизовый для жителей:

Российской Федерации (РФ)
Украины
Беларуси
Латвии
Литвы
Эстонии

Следует учесть, что без получения визы туристам из России находиться в стране можно не более 90 дней (строк увеличили 12 мая 2016 года, если где-то найдете 30 дней — информация устарела).

Для туристов из Украины строк пребывания и раньше составлял 90 дней.

Климат Черногории

Пляжи и вода в Черногории

Пляжи в Черногории в основном песчано-галечные или бетонные. В или вода будет теплее, а на побережье немного прохладнее — около +27 °C.

Даже если в рекламных материалах обещают песчаные пляжи, верить не стоит. Настоящий песок здесь встречается разве что рядом с . Бывают пляжи с привозным песком и галькой, но уже к началу августа весь песок вымывается в море и пляж превращается в галечный.

Культурные достопримечательности

Главными культурными достопримечательностями Черногории считаются:

— древняя столица страны.
— город, который называют «маленькой Венецией». Здесь типично итальянская архитектура, но никаких каналов Вы, конечно, не увидите. Зато можно посмотреть на крепостную стену, которая по длине находится на втором месте после Великой китайской.
Могила Петра Негуша — находится в национальном парке Ловчин. Петр Негуш, величайший Владыка Черногории, считался самым красивым мужчиной на земле. Говорят, что когда он посещал с визитом русский двор, дамы массово падали в обморок.
— один из самых красивых уголков в стране. После его посещения Черногория у нас ассоциируется именно с этим местом.
— один из самых шикарных . Здесь отдыхают очень богатые и знаменитые люди.

Религиозные достопримечательности

— считается одним из самых посещаемых монастырей в мире (входит в ТОП-3). Сюда приходят паломники всех конфессий: православные, католики и мусульмане. Здесь хранятся мощи Святого Василия Острожского.

Черногория – небольшая, но очень живописная страна, расположенная в западной части Балканского полуострова (Юго-Восток Европы). Это молодое государство с богатой историей: хотя независимость Черногория обрела лишь в 2006 году, ее упоминания можно найти еще в средневековых летописях.

В большинстве стран мира Черногория известна как Монтенегро, хотя местное население называет свою страну «Црна Гора». Впрочем, значение у этих двух вариантов названий совпадает: «черная гора». Именно так когда-то назвали Массив Ловчен, возвышающийся над известным Бока-Которским заливом. Несколько десятков лет назад это место стало национальным парком.

В последние годы Черногория становится излюбленным местом для туристов из многих стран. Сюда едут за интересным, разнообразным и насыщенным отдыхом на побережье Адриатического моря. Береговая линия Черногории простирается на 300 км, значительную часть из которых занимают прекрасные пляжи развитых курортных городков. Кроме того, в государстве есть четырнадцать морских островов, на пляжах которых тоже можно купаться.

Пейзажи Черногории

Но пляжный отдых далеко не единственное, чем привлекает Черногория. В ее городках – Перасте, Которе, Цетине и других – можно увидеть жемчужины древней архитектуры. Самый крупный курорт Будва порадует любителей красочной ночной жизни, поклонники природной красоты будут восхищены красотой Скадарского озера, величием каньона реки Тара и горными пейзажами национальных парков. Отдельного внимания заслуживает черногорская кухня и гостеприимство местного населения. Безусловно, в Черногории каждый сможет получить незабываемые впечатления.

Краткая история

Славяне пришли в Далмацию в VI веке, когда эти земли принадлежали Риму. В 1042 году сербам удалось добиться независимости собственной страны, которую они назвали Дуклей. Государство признала католическая церковь, после чего оно получило статус королевства. Однако в XII веке сербы постепенно потеряли часть завоеванных земель, а вскоре и вовсе были поглощены более сильными соседями.

Черногория

Согласно византийским хроникам, образованное на месте Дукли княжество назвали Зетой – в честь реки, протекающей в западной части Балканского полуострова. Независимость Зета сохранила недолго: из-за угрозы захвата турками княжество вошло под защиту венецианцев.

Однако Османская империя все-таки взяла контроль над этими территориями, и в 1376 году бывшее княжество в официальной документации Дубровника было названо Черногорией. Это и было ее первое письменное упоминание.

В период с XVI по середину XIX века Черногория была церковным государством, которое возглавляли епископы. Затем государственное устройство снова стало светским, и править страной стали князья и цари.

В начале ХХ века в регионе Балкан проходили войны, при которых Черногории удалось завоевать новые территории. В 1918 году страна вошла в Королевство сербов, хорватов и словенцев, а после Второй мировой войны – в социалистическую Югославию. Распад этого образования привел к трагическому вооруженному конфликту, о котором известно всем жителям Европы. Для местных жителей это довольно болезненная тема, поэтому лучше ее не поднимать.

В составе союзной Югославии страна находилась с 1992 по 2003 год. Затем она несколько лет была в союзе с Сербией. В 2006 году, по итогам общественного референдума, страна приобрела независимость. Сейчас она входит в НАТО и готовится вступить в Евросоюз.

Экономика

В Черногории действует модель рыночной экономики. Страна получает доходы с промышленного производства (21,2%), сферы услуг (70,5%) и сельского хозяйства (8,3%). Абсолютное большинство рабочего населения занято в области услуг (туризме).

Промышленная деятельность в государстве связана с металлургией. Например, Никшич считается центром черной металлургии, в столице Подгорице перерабатывают алюминий. В Цетине сосредоточена электротехническая промышленность, в Биеле – судостроение. Также в Черногории выращивают табак и добывают соль.

В войнах 1990-х лет экономику страны сильно подорвали, но в начале нового тысячелетия Черногория вышла на новый путь и стала привлекательным туристическим центром. Причем туристы стали приезжать сюда круглый год. С этого времени экономика страны снова начала расти, а в 2014 году прибыль с туризма достигла 20 процентов ВВП. По прогнозам экспертов, экономика Черногории будет расти и несколько ближайших лет.

Государство поставило туристическую сферу в приоритет перед сельским хозяйством и промышленностью. Туризм развивают во всех областях, поэтому Черногорию даже провозгласили «экологическим государством».

Города и курорты

В Черногории очень много курортов, поэтому место по своему вкусу в этой стране смогут найти люди с самыми разными предпочтениями. Здесь есть и спокойные прибрежные городки, подходящие для семейного отдыха, и шумная Будва для молодежи, и роскошный остров Святой Стефан для туристов, предпочитающих самый высокий уровень комфорта. Популярны и небольшие, но известные горнолыжные курорты. В кратком обзоре вы найдете небольшие описания городов и курортов, которые помогут вам определиться с выбором.

Подгорица

Город Подгорица — столица Черногории

Столица Черногории Подгорица – самый крупный город страны. Его население составляет чуть больше 150 тысяч человек, а это четверть всех черногорцев. Выхода к морю в Подгорице нет, зато работает международный аэропорт, есть единственный в стране государственный университет, театры, несколько музеев и даже памятники Пушкину и Высоцкому, которые воспели храбрость черногорцев.

Детальное описание Подгорицы с фото вы найдете .

Тиват

Тиват – то место, с которого начинается путешествие по Черногории у большинства туристов. Возле города работает международный аэропорт, от которого гости страны разъезжаются по разным курортам. Кстати, в Тивате тоже есть пляж и несколько островов, но в высокий сезон в городе очень много туристов, поэтому свободных шезлонгов практически не остается.

Будва, старый город

Петровац

Петровац, Черногория

Петровац – уютный городок, расположенный на самом берегу живописной бухты, станет идеальным местом для релаксации. Здесь можно гулять по сосновым и оливковым рощам, прохаживаться по набережной с многочисленными кафе и магазинчиками, а также отправляться на лодочные прогулки к ближайшим островам. Любители ночной жизни могут посетить необычный клуб в переоборудованной крепости XVI века.

Вид на Котор

Котор практически состоит из сплошных достопримечательностей. Весь исторический центр города, в котором прекрасно сохранились средневековые кварталы, храмы и дворцы, входит в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Старый город окружают крепостные стены толщиной до 16 метров. В Которе есть небольшие пляжи, но к побережью каждый день приплывают крупные туристические лайнеры, поэтому вода в этой части залива не такая чистая.

Детальное описание города Котор и Бока-Которской бухты представлено на .

Герцег-Нови

Этот курорт выбирают, в основном, те туристы, которые хотят поправить здоровье. Здесь расположен крупный центр курортного лечения, реабилитации и физиотерапии под названием «Игало», где предлагают современные процедуры для лечения самых различных заболеваний и улучшения общего состояния. Еще одно преимущество этого городка – красивейшие сады и парки с десятками видов экзотических растений.

Более детальные сведения о Герцег-Нови с фото собраны .

Ульцинь

Ульцинь – самый южный, солнечный и теплый курорт Черногории. Он находится возле границы с Албанией: неподалеку от живописного Скадарского озера. Считается, что песок на пляжах Ульциня и минеральный состав воды обладают целебными свойствами.

Ада-Бояна

Этот маленький остров в 25 км от Ульциня получил статус заповедника, поэтому здесь можно насладиться нетронутой природой. Одно побережье этого треугольного острова омывает соленое Адриатическое море, а два других – пресная вода реки Боян. Но широкую известность Ада-Бояна приобрела не поэтому: курорт славится как место отдыха нудистов. Обнаженные люди здесь плавают, загорают и даже занимаются спортом.

Остров Святого Стефана

Свети-Стефан

Раньше этот остров был обычной рыбацкой деревней, а теперь он превратился в элитный курорт с самыми роскошными апартаментами во всей Черногории. Здесь отдыхают голливудские звезды, известные бизнесмены и даже монархи. Территория острова закрыта для обычных туристов, но все желающие могут отдохнуть на бесплатном пляже с каноническим видом на курорт, который можно увидеть на туристических буклетах.

Черное озеро в Жабляке

Маленький городок Жабляк с населением всего 2000 человек стал популярным горнолыжным курортом. Туристы с удовольствием приезжают круглый год – чтобы полюбоваться местными природными красотами и спокойно отдохнуть. Жабляк известен как самый высоко расположенный населенный пункт в Европе. Он находится в центре горного массива Дурмитор на высоте почти 1,5 км над морем.

Более подробная информация о горно-лыжном курорте Жабляк представлена в .

Горнолыжный курорт Колашин

Еще один известный горнолыжный курорт окружают три горных массива со столетними лесами национального парка. Высокий сезон здесь длится с начала ноября до начала мая, но и летом городок не пустует. В теплое время года сюда приезжают дышать целебным горным воздухом и наслаждаться природой.

Узнайте ЦЕНЫ или забронируйте любое жилье с помощью данной формы

Развлечения и достопримечательности

Ловчен

В Черногории очень много достопримечательностей: как природных, так и архитектурных. Сохранившиеся средневековые постройки есть практически в каждом городе, а в континентальной части страны можно увидеть и красивейшие горные озера, и каньоны, и живописные долины. Перечислим главные достопримечательности этой страны.

Гора Ловчен

Возле города Котор, о котором мы писали в предыдущем разделе, находится важный символ Черногории – гора Ловчен. Великолепие черногорских пейзажей сложно описать словами. Поднявшись на эту гору, вы все увидите сами.

Замок Буча

Замок Буча в Черногории

Этот старый замок, служивший когда-то семейной летней резиденцией, стал настоящим культурным центром Тивата: в нем организовывают выставки и другие мероприятия круглый год. Дворцовый комплекс построили в XVII веке: сейчас его полностью восстановили и обустроили на территории летний театр, галерею искусств, кинотеатр и сад.

Остров Св. Марко

Город Тиват известен в первую очередь своим аэропортом, а во вторую – тремя островами, красивейшим из которых считается остров Св. Марко. Маленький остров с романтическими пляжами практически полностью покрыт зелеными деревьями.

Деревня Горня-Ластва

Горня-Ластва

Неподалеку от Тивата можно посетить колоритную черногорскую деревню Горня-Ластва. Здесь сохранились традиционные дома прибрежных черногорских районов, поэтому местечко особенно привлекает ценителей исторической архитектуры. Если вы хотите прочувствовать дух Черногории и полюбоваться закатом вдали от шумных туристов, обязательно посетите эту деревню.

Скадарское озеро

Скадарское озеро в Черногории

География

Черногория расположена на западе Балканского полуострова. На юго-западе страну омывает Адриатическое море: береговая линия достигает в длину около 300 км.

Хотя протяженность сухопутных границ Черногории составляет всего 625 километров, у страны целых пятеро соседей. Она граничит с Албанией, Боснией и Герцеговиной, Хорватией, Сербией и частично с непризнанной республикой Косово.

Условно всю площадь Черногории можно поделить на три части: побережье, равнина в центре государства, где находятся самые крупные города, и горы на востоке страны.

Почти половину площади Черногории (больше 41%) занимают леса, еще 39,5% покрыто пастбищами. Поэтому страна может считаться экологическим заповедником. По площади Черногория занимает 155-е место в мире (13,8 км2). По данным 2016 года, в стране проживает 622 тысячи человек.

Климат

В стране преобладает умеренно-континентальный климат. В горах стоит характерная для Альп погода. На побережье в Черногории климат типичный для средиземноморского региона. В центральном регионе страны температура воздуха прохладнее, чем у моря, что объясняется субальпийскими факторами. Летом в приморье жарко и в меру сухо, теплая погода (+23-25 градусов Цельсия) держится долго. Зима короткая и влажная, морозов практически не бывает (3-7 градусов тепла).

Купальный сезон в Черногории начинается в конце апреля и длится до последней недели сентября. Лучше всего приезжать на отдых в эту страну с мая по октябрь. В разное время года температура воды в море колеблется от +12 до +26 градусов Цельсия.

Валюта

В Черногории пользуются евро. Но, так как страна не входит в еврозону, выпускать евро она не может, поэтому довольствуется привозными деньгами. Большую часть из них привозят иностранные туристы.

Местные банки работают пять дней в неделю – до обеда (пн – чт 8:00-15:00, пт 8:00-13:00). В субботу у них выходной. На курортах и в столице пункты обмена валют открыты и вечером, а также работают по выходным.

При обмене валют нужно учитывать, что курс в разных обменных пунктах может отличаться. Если вы не успели поменять деньги, то практически везде сможете расплатиться банковской картой (за исключением горных деревень). Местные магазины и заведения принимают VISA и Mastercard. Снимать евро с банкоматов можно круглосуточно.

Если нужно обменять валюту, то это можно сделать не только в банковских отделениях или обменных пунктах, но и в отелях и филиалах почты. Всегда следите за курсом. Считается, что самый выгодный курс предлагает Народный банк.

Транспорт

Самый распространенный вид пассажирского транспорта в Черногории – автобусы. При планировании поездок нужно учитывать возможные отклонения от расписания (автобусы старые, могут ломаться в пути). При передвижениях на автомобиле нужно также прибавлять дополнительное время, потому что гнать по серпантину не удастся.

Автобус в Черногории

На побережье автобусы курсируют обычно каждые 10-15 минут, начиная с 6 утра. Последний автобус выезжает около двенадцати ночи. В салонах установлены компостеры для гашения купленных билетов. В киоске можно приобрести и многоразовый проездной. Одна поездка на автобусе обойдется в 1-1,5 евро.

Лучше покупать автобусные билеты заранее, потому что водители продают их с двойной наценкой. Если нужно поехать за пределы побережья, например, в Цетине или Подгорицу, то отправление будет с автовокзала. Стоимость билета будет зависеть от длины маршрута. Например, дорога из Будвы в Ульцинь обойдется в 6 евро (расстояние – 65 км).

Вне побережья автобусы в Черногории ходят с большими интервалами. Исключение составляет только Подгорица. Остановок немного, пассажиры ожидают часто стоят и голосуют на обочине.

Что касается такси, то с частными перевозчиками нужно договариваться о стоимости поездки заранее. Цена будет изначально завышена, поэтому ее нужно сбивать. У частников нет счетчиков, в отличие от лицензированных таксистов. Легальное такси берет за посадку 2 евро, а затем 1 евро за каждый километр.

Также в Черногории работают водные такси. Теплоходы и катеры курсируют между поселками и городами вдоль побережья. Возле берега пришвартовано много частных лодок. Их владельцы по договоренности отвезут вас в любом направлении. Прогулка на судне частника выходит в среднем на 10-15 евро.

Если вы планируете арендовать автомобиль, то рассчитывайте на 30-40 евро в сутки за малолитражку. Toyota Land Cruiser Prado с семью посадочными местами будет стоить 200 евро. Заправок по пути будет достаточно, литр бензина стоит от 1,2 до 1,5 евро.

Сравните цены на проживание с помощью данной формы

Визы

Черногория отменила визы для граждан России, Украины и Беларуси, приезжающих с целью туризма. Страховка не считается обязательной, но ее все-таки рекомендуется оформить.

Ввоз и вывоз иностранной валюты не ограничивают, хотя значительные суммы советуют задекларировать. В целом таможенный контроль в Черногории для россиян, украинцев и белорусов проходит в упрощенной форме.

Более подробная информация о правилах въезда в Черногорию, представлена на .

Связь и Wi-Fi

В Черногории мобильную связь обеспечивают три оператора: T-Mobile, Promonte и M:Tel. Их отделения можно найти в любом относительно крупном городе. SIM-карты продают в газетных киосках, супермаркетах и сувенирных лавках.

Стоимость SIM-карты полностью зачисляется на счет абонента. В дальнейшем для пополнения баланса можно покупать специальные карты с секретными кодами (деньги зачисляются моментально). Такие карты оплаты продают там же, где и SIM. Заплатить за мобильную связь можно и с терминала для оплаты, где доступно русскоязычное меню.

В Черногории поддерживается сеть 3G. В городе мобильный интернет работает нормально, но в горах бывают сбои. Точки доступа Wi-Fi можно найти в кафе и отелях. Скорость соединения высокая. Обычно у каждого заведения есть пароль для подключения к интернету: спросите его у сотрудников.

Еще один способ выйти в интернет – USB-модем, купить который можно в одном из офисов мобильного оператора. Для покупки у вас попросят загранпаспорт. Стоимость модема и SIM-карты – до 50 евро.

Как выглядит Черногория хорошо передает следующее видео.

Позднее греческие колонисты основали города на морском побережье, и вся территория была постепенно включена в состав Римской (позднее Византийской) империи.

Средневековая Черногория

Черногория под властью Османской империи

Черногория в Новое время

В 1876 году Черногория вступила в Черногорско-турецкую войну . Черногория принимала участие в Русско-турецкой войне - , где даже на время смогла отвлечь от Русской армии 50 тысячные силы турок и по Сан-Стефанскому мирному договору 19 февраля (3 марта) 1878 она получала приграничные земли и выход к морю с двумя портами - Баром и Ульцинем .

С 22 апреля по 5 мая 1913 года Черногория оккупировала город Шкодер , чем вызвала морскую блокаду со стороны Австро-Венгрии , Германии , Франции , Италии и Великобритании , так как своими действиями она затягивала мирные переговоры с Османской империей . Только после сдачи Шкодера мог быть подписан Лондонский мирный договор (1913) (30 мая 1913), по которому Черногории отходила южная часть Санджака .

Черногория в составе Югославии (Королевства Сербов, Хорватов и Словенцев)

Черногория во время Второй мировой войны

Во время Второй мировой войны итальянцы (а после 1943 - немцы) оккупировали Королевство Черногория (1941-1944) и предприняли попытку учредить здесь политический режим государства-спутника. С 12 июня по Черногория была объявлена королевством-сателлитом фашистской Италии . С по Черногория находилась под немецкой оккупацией.

Во время оккупации происходило сильное сопротивление коммунистов. В ноябре 1943 года при их ведущем участии было создано Краевое антифашистское вече народного освобождения, которое в июле 1944 года превратилось в Антифашистскую скупщину, а в апреле 1945 - в Народную скупщину Черногории. Фактически с по 1945 год Черногория находилась под контролем партизан.

Черногория в титовской Югославии

Несмотря на разрыв отношений между Сталиным и Тито в 1948 году, многие черногорцы, традиционно благожелательно относившиеся к русским , не могли скрывать своих симпатий к СССР. Это привело к волне репрессий и восстанию, а затем и к расколу коммунистической партии республики. В 1954 году репрессиям подвергся один из руководителей СКЮ, лидер черногорских коммунистов Милован Джилас .

Оппозиция пробелградской политике возникала или на этнической почве (главным образом в среде мусульман), или на базе Союза реформаторских сил - национально ориентированной партии, выступавшей за либеральные реформы, которая на первых многопартийных выборах в республиканскую Скупщину Черногории (тогда ещё составной части СФРЮ) в декабре 1990 года получила лишь 7 из 125 мест. Победу одержал Союз коммунистов Черногории (СКЧ) во главе с Момиром Булатовичем, поддержанный более 56 % избирателей (83 места). От всех оппозиционных партий в Скупщину вошли 42 депутата. Сам Булатович отдалился от сербских инициатив.

Курс на независимость

Независимая Черногория

Напишите отзыв о статье "История Черногории"

Примечания

Литература

Вацлик И. Я. . - СПб. : Тип. В. В. Комарова, 1889. - 26 с.
Ровинский П. А. Черногория в её прошлом и настоящем: В 3 т. - СПб. : Типография Императорской Академии Наук, 1888. - Т. 1. - 936 с.





Зависимые территории



Непризнанные и частично признанные государства



История

Символы

Политика

Вооружённые силы

География

Общество

Связь

Экономика

Отрывок, характеризующий История Черногории

Самое первое далекое детство вспомнилось князю Андрею, когда фельдшер торопившимися засученными руками расстегивал ему пуговицы и снимал с него платье. Доктор низко нагнулся над раной, ощупал ее и тяжело вздохнул. Потом он сделал знак кому то. И мучительная боль внутри живота заставила князя Андрея потерять сознание. Когда он очнулся, разбитые кости бедра были вынуты, клоки мяса отрезаны, и рана перевязана. Ему прыскали в лицо водою. Как только князь Андрей открыл глаза, доктор нагнулся над ним, молча поцеловал его в губы и поспешно отошел.
После перенесенного страдания князь Андрей чувствовал блаженство, давно не испытанное им. Все лучшие, счастливейшие минуты в его жизни, в особенности самое дальнее детство, когда его раздевали и клали в кроватку, когда няня, убаюкивая, пела над ним, когда, зарывшись головой в подушки, он чувствовал себя счастливым одним сознанием жизни, – представлялись его воображению даже не как прошедшее, а как действительность.
Около того раненого, очертания головы которого казались знакомыми князю Андрею, суетились доктора; его поднимали и успокоивали.
– Покажите мне… Ооооо! о! ооооо! – слышался его прерываемый рыданиями, испуганный и покорившийся страданию стон. Слушая эти стоны, князь Андрей хотел плакать. Оттого ли, что он без славы умирал, оттого ли, что жалко ему было расставаться с жизнью, от этих ли невозвратимых детских воспоминаний, оттого ли, что он страдал, что другие страдали и так жалостно перед ним стонал этот человек, но ему хотелось плакать детскими, добрыми, почти радостными слезами.
Раненому показали в сапоге с запекшейся кровью отрезанную ногу.
– О! Ооооо! – зарыдал он, как женщина. Доктор, стоявший перед раненым, загораживая его лицо, отошел.
– Боже мой! Что это? Зачем он здесь? – сказал себе князь Андрей.
В несчастном, рыдающем, обессилевшем человеке, которому только что отняли ногу, он узнал Анатоля Курагина. Анатоля держали на руках и предлагали ему воду в стакане, края которого он не мог поймать дрожащими, распухшими губами. Анатоль тяжело всхлипывал. «Да, это он; да, этот человек чем то близко и тяжело связан со мною, – думал князь Андрей, не понимая еще ясно того, что было перед ним. – В чем состоит связь этого человека с моим детством, с моею жизнью? – спрашивал он себя, не находя ответа. И вдруг новое, неожиданное воспоминание из мира детского, чистого и любовного, представилось князю Андрею. Он вспомнил Наташу такою, какою он видел ее в первый раз на бале 1810 года, с тонкой шеей и тонкими рукамис готовым на восторг, испуганным, счастливым лицом, и любовь и нежность к ней, еще живее и сильнее, чем когда либо, проснулись в его душе. Он вспомнил теперь ту связь, которая существовала между им и этим человеком, сквозь слезы, наполнявшие распухшие глаза, мутно смотревшим на него. Князь Андрей вспомнил все, и восторженная жалость и любовь к этому человеку наполнили его счастливое сердце.
Князь Андрей не мог удерживаться более и заплакал нежными, любовными слезами над людьми, над собой и над их и своими заблуждениями.
«Сострадание, любовь к братьям, к любящим, любовь к ненавидящим нас, любовь к врагам – да, та любовь, которую проповедовал бог на земле, которой меня учила княжна Марья и которой я не понимал; вот отчего мне жалко было жизни, вот оно то, что еще оставалось мне, ежели бы я был жив. Но теперь уже поздно. Я знаю это!»

Страшный вид поля сражения, покрытого трупами и ранеными, в соединении с тяжестью головы и с известиями об убитых и раненых двадцати знакомых генералах и с сознанием бессильности своей прежде сильной руки произвели неожиданное впечатление на Наполеона, который обыкновенно любил рассматривать убитых и раненых, испытывая тем свою душевную силу (как он думал). В этот день ужасный вид поля сражения победил ту душевную силу, в которой он полагал свою заслугу и величие. Он поспешно уехал с поля сражения и возвратился к Шевардинскому кургану. Желтый, опухлый, тяжелый, с мутными глазами, красным носом и охриплым голосом, он сидел на складном стуле, невольно прислушиваясь к звукам пальбы и не поднимая глаз. Он с болезненной тоской ожидал конца того дела, которого он считал себя причиной, но которого он не мог остановить. Личное человеческое чувство на короткое мгновение взяло верх над тем искусственным призраком жизни, которому он служил так долго. Он на себя переносил те страдания и ту смерть, которые он видел на поле сражения. Тяжесть головы и груди напоминала ему о возможности и для себя страданий и смерти. Он в эту минуту не хотел для себя ни Москвы, ни победы, ни славы. (Какой нужно было ему еще славы?) Одно, чего он желал теперь, – отдыха, спокойствия и свободы. Но когда он был на Семеновской высоте, начальник артиллерии предложил ему выставить несколько батарей на эти высоты, для того чтобы усилить огонь по столпившимся перед Князьковым русским войскам. Наполеон согласился и приказал привезти ему известие о том, какое действие произведут эти батареи.
Адъютант приехал сказать, что по приказанию императора двести орудий направлены на русских, но что русские все так же стоят.
– Наш огонь рядами вырывает их, а они стоят, – сказал адъютант.
– Ils en veulent encore!.. [Им еще хочется!..] – сказал Наполеон охриплым голосом.
– Sire? [Государь?] – повторил не расслушавший адъютант.
– Ils en veulent encore, – нахмурившись, прохрипел Наполеон осиплым голосом, – donnez leur en. [Еще хочется, ну и задайте им.]
И без его приказания делалось то, чего он хотел, и он распорядился только потому, что думал, что от него ждали приказания. И он опять перенесся в свой прежний искусственный мир призраков какого то величия, и опять (как та лошадь, ходящая на покатом колесе привода, воображает себе, что она что то делает для себя) он покорно стал исполнять ту жестокую, печальную и тяжелую, нечеловеческую роль, которая ему была предназначена.
И не на один только этот час и день были помрачены ум и совесть этого человека, тяжеле всех других участников этого дела носившего на себе всю тяжесть совершавшегося; но и никогда, до конца жизни, не мог понимать он ни добра, ни красоты, ни истины, ни значения своих поступков, которые были слишком противоположны добру и правде, слишком далеки от всего человеческого, для того чтобы он мог понимать их значение. Он не мог отречься от своих поступков, восхваляемых половиной света, и потому должен был отречься от правды и добра и всего человеческого.
Не в один только этот день, объезжая поле сражения, уложенное мертвыми и изувеченными людьми (как он думал, по его воле), он, глядя на этих людей, считал, сколько приходится русских на одного француза, и, обманывая себя, находил причины радоваться, что на одного француза приходилось пять русских. Не в один только этот день он писал в письме в Париж, что le champ de bataille a ete superbe [поле сражения было великолепно], потому что на нем было пятьдесят тысяч трупов; но и на острове Св. Елены, в тиши уединения, где он говорил, что он намерен был посвятить свои досуги изложению великих дел, которые он сделал, он писал:
«La guerre de Russie eut du etre la plus populaire des temps modernes: c"etait celle du bon sens et des vrais interets, celle du repos et de la securite de tous; elle etait purement pacifique et conservatrice.
C"etait pour la grande cause, la fin des hasards elle commencement de la securite. Un nouvel horizon, de nouveaux travaux allaient se derouler, tout plein du bien etre et de la prosperite de tous. Le systeme europeen se trouvait fonde; il n"etait plus question que de l"organiser.
Satisfait sur ces grands points et tranquille partout, j"aurais eu aussi mon congres et ma sainte alliance. Ce sont des idees qu"on m"a volees. Dans cette reunion de grands souverains, nous eussions traites de nos interets en famille et compte de clerc a maitre avec les peuples.
L"Europe n"eut bientot fait de la sorte veritablement qu"un meme peuple, et chacun, en voyageant partout, se fut trouve toujours dans la patrie commune. Il eut demande toutes les rivieres navigables pour tous, la communaute des mers, et que les grandes armees permanentes fussent reduites desormais a la seule garde des souverains.
De retour en France, au sein de la patrie, grande, forte, magnifique, tranquille, glorieuse, j"eusse proclame ses limites immuables; toute guerre future, purement defensive; tout agrandissement nouveau antinational. J"eusse associe mon fils a l"Empire; ma dictature eut fini, et son regne constitutionnel eut commence…
Paris eut ete la capitale du monde, et les Francais l"envie des nations!..
Mes loisirs ensuite et mes vieux jours eussent ete consacres, en compagnie de l"imperatrice et durant l"apprentissage royal de mon fils, a visiter lentement et en vrai couple campagnard, avec nos propres chevaux, tous les recoins de l"Empire, recevant les plaintes, redressant les torts, semant de toutes parts et partout les monuments et les bienfaits.
Русская война должна бы была быть самая популярная в новейшие времена: это была война здравого смысла и настоящих выгод, война спокойствия и безопасности всех; она была чисто миролюбивая и консервативная.
Это было для великой цели, для конца случайностей и для начала спокойствия. Новый горизонт, новые труды открывались бы, полные благосостояния и благоденствия всех. Система европейская была бы основана, вопрос заключался бы уже только в ее учреждении.
Удовлетворенный в этих великих вопросах и везде спокойный, я бы тоже имел свой конгресс и свой священный союз. Это мысли, которые у меня украли. В этом собрании великих государей мы обсуживали бы наши интересы семейно и считались бы с народами, как писец с хозяином.
Европа действительно скоро составила бы таким образом один и тот же народ, и всякий, путешествуя где бы то ни было, находился бы всегда в общей родине.
Я бы выговорил, чтобы все реки были судоходны для всех, чтобы море было общее, чтобы постоянные, большие армии были уменьшены единственно до гвардии государей и т.д.
Возвратясь во Францию, на родину, великую, сильную, великолепную, спокойную, славную, я провозгласил бы границы ее неизменными; всякую будущую войну защитительной; всякое новое распространение – антинациональным; я присоединил бы своего сына к правлению империей; мое диктаторство кончилось бы, в началось бы его конституционное правление…
Париж был бы столицей мира и французы предметом зависти всех наций!..
Потом мои досуги и последние дни были бы посвящены, с помощью императрицы и во время царственного воспитывания моего сына, на то, чтобы мало помалу посещать, как настоящая деревенская чета, на собственных лошадях, все уголки государства, принимая жалобы, устраняя несправедливости, рассевая во все стороны и везде здания и благодеяния.]
Он, предназначенный провидением на печальную, несвободную роль палача народов, уверял себя, что цель его поступков была благо народов и что он мог руководить судьбами миллионов и путем власти делать благодеяния!
«Des 400000 hommes qui passerent la Vistule, – писал он дальше о русской войне, – la moitie etait Autrichiens, Prussiens, Saxons, Polonais, Bavarois, Wurtembergeois, Mecklembourgeois, Espagnols, Italiens, Napolitains. L"armee imperiale, proprement dite, etait pour un tiers composee de Hollandais, Belges, habitants des bords du Rhin, Piemontais, Suisses, Genevois, Toscans, Romains, habitants de la 32 e division militaire, Breme, Hambourg, etc.; elle comptait a peine 140000 hommes parlant francais. L"expedition do Russie couta moins de 50000 hommes a la France actuelle; l"armee russe dans la retraite de Wilna a Moscou, dans les differentes batailles, a perdu quatre fois plus que l"armee francaise; l"incendie de Moscou a coute la vie a 100000 Russes, morts de froid et de misere dans les bois; enfin dans sa marche de Moscou a l"Oder, l"armee russe fut aussi atteinte par, l"intemperie de la saison; elle ne comptait a son arrivee a Wilna que 50000 hommes, et a Kalisch moins de 18000».
[Из 400000 человек, которые перешли Вислу, половина была австрийцы, пруссаки, саксонцы, поляки, баварцы, виртембергцы, мекленбургцы, испанцы, итальянцы и неаполитанцы. Императорская армия, собственно сказать, была на треть составлена из голландцев, бельгийцев, жителей берегов Рейна, пьемонтцев, швейцарцев, женевцев, тосканцев, римлян, жителей 32 й военной дивизии, Бремена, Гамбурга и т.д.; в ней едва ли было 140000 человек, говорящих по французски. Русская экспедиция стоила собственно Франции менее 50000 человек; русская армия в отступлении из Вильны в Москву в различных сражениях потеряла в четыре раза более, чем французская армия; пожар Москвы стоил жизни 100000 русских, умерших от холода и нищеты в лесах; наконец во время своего перехода от Москвы к Одеру русская армия тоже пострадала от суровости времени года; по приходе в Вильну она состояла только из 50000 людей, а в Калише менее 18000.]
Он воображал себе, что по его воле произошла война с Россией, и ужас совершившегося не поражал его душу. Он смело принимал на себя всю ответственность события, и его помраченный ум видел оправдание в том, что в числе сотен тысяч погибших людей было меньше французов, чем гессенцев и баварцев.

Несколько десятков тысяч человек лежало мертвыми в разных положениях и мундирах на полях и лугах, принадлежавших господам Давыдовым и казенным крестьянам, на тех полях и лугах, на которых сотни лет одновременно сбирали урожаи и пасли скот крестьяне деревень Бородина, Горок, Шевардина и Семеновского. На перевязочных пунктах на десятину места трава и земля были пропитаны кровью. Толпы раненых и нераненых разных команд людей, с испуганными лицами, с одной стороны брели назад к Можайску, с другой стороны – назад к Валуеву. Другие толпы, измученные и голодные, ведомые начальниками, шли вперед. Третьи стояли на местах и продолжали стрелять.
Над всем полем, прежде столь весело красивым, с его блестками штыков и дымами в утреннем солнце, стояла теперь мгла сырости и дыма и пахло странной кислотой селитры и крови. Собрались тучки, и стал накрапывать дождик на убитых, на раненых, на испуганных, и на изнуренных, и на сомневающихся людей. Как будто он говорил: «Довольно, довольно, люди. Перестаньте… Опомнитесь. Что вы делаете?»
Измученным, без пищи и без отдыха, людям той и другой стороны начинало одинаково приходить сомнение о том, следует ли им еще истреблять друг друга, и на всех лицах было заметно колебанье, и в каждой душе одинаково поднимался вопрос: «Зачем, для кого мне убивать и быть убитому? Убивайте, кого хотите, делайте, что хотите, а я не хочу больше!» Мысль эта к вечеру одинаково созрела в душе каждого. Всякую минуту могли все эти люди ужаснуться того, что они делали, бросить всо и побежать куда попало.
Но хотя уже к концу сражения люди чувствовали весь ужас своего поступка, хотя они и рады бы были перестать, какая то непонятная, таинственная сила еще продолжала руководить ими, и, запотелые, в порохе и крови, оставшиеся по одному на три, артиллеристы, хотя и спотыкаясь и задыхаясь от усталости, приносили заряды, заряжали, наводили, прикладывали фитили; и ядра так же быстро и жестоко перелетали с обеих сторон и расплюскивали человеческое тело, и продолжало совершаться то страшное дело, которое совершается не по воле людей, а по воле того, кто руководит людьми и мирами.
Тот, кто посмотрел бы на расстроенные зады русской армии, сказал бы, что французам стоит сделать еще одно маленькое усилие, и русская армия исчезнет; и тот, кто посмотрел бы на зады французов, сказал бы, что русским стоит сделать еще одно маленькое усилие, и французы погибнут. Но ни французы, ни русские не делали этого усилия, и пламя сражения медленно догорало.
Русские не делали этого усилия, потому что не они атаковали французов. В начале сражения они только стояли по дороге в Москву, загораживая ее, и точно так же они продолжали стоять при конце сражения, как они стояли при начале его. Но ежели бы даже цель русских состояла бы в том, чтобы сбить французов, они не могли сделать это последнее усилие, потому что все войска русских были разбиты, не было ни одной части войск, не пострадавшей в сражении, и русские, оставаясь на своих местах, потеряли половину своего войска.
Французам, с воспоминанием всех прежних пятнадцатилетних побед, с уверенностью в непобедимости Наполеона, с сознанием того, что они завладели частью поля сраженья, что они потеряли только одну четверть людей и что у них еще есть двадцатитысячная нетронутая гвардия, легко было сделать это усилие. Французам, атаковавшим русскую армию с целью сбить ее с позиции, должно было сделать это усилие, потому что до тех пор, пока русские, точно так же как и до сражения, загораживали дорогу в Москву, цель французов не была достигнута и все их усилия и потери пропали даром. Но французы не сделали этого усилия. Некоторые историки говорят, что Наполеону стоило дать свою нетронутую старую гвардию для того, чтобы сражение было выиграно. Говорить о том, что бы было, если бы Наполеон дал свою гвардию, все равно что говорить о том, что бы было, если б осенью сделалась весна. Этого не могло быть. Не Наполеон не дал своей гвардии, потому что он не захотел этого, но этого нельзя было сделать. Все генералы, офицеры, солдаты французской армии знали, что этого нельзя было сделать, потому что упадший дух войска не позволял этого.
Не один Наполеон испытывал то похожее на сновиденье чувство, что страшный размах руки падает бессильно, но все генералы, все участвовавшие и не участвовавшие солдаты французской армии, после всех опытов прежних сражений (где после вдесятеро меньших усилий неприятель бежал), испытывали одинаковое чувство ужаса перед тем врагом, который, потеряв половину войска, стоял так же грозно в конце, как и в начале сражения. Нравственная сила французской, атакующей армии была истощена. Не та победа, которая определяется подхваченными кусками материи на палках, называемых знаменами, и тем пространством, на котором стояли и стоят войска, – а победа нравственная, та, которая убеждает противника в нравственном превосходстве своего врага и в своем бессилии, была одержана русскими под Бородиным. Французское нашествие, как разъяренный зверь, получивший в своем разбеге смертельную рану, чувствовало свою погибель; но оно не могло остановиться, так же как и не могло не отклониться вдвое слабейшее русское войско. После данного толчка французское войско еще могло докатиться до Москвы; но там, без новых усилий со стороны русского войска, оно должно было погибнуть, истекая кровью от смертельной, нанесенной при Бородине, раны. Прямым следствием Бородинского сражения было беспричинное бегство Наполеона из Москвы, возвращение по старой Смоленской дороге, погибель пятисоттысячного нашествия и погибель наполеоновской Франции, на которую в первый раз под Бородиным была наложена рука сильнейшего духом противника.

Для человеческого ума непонятна абсолютная непрерывность движения. Человеку становятся понятны законы какого бы то ни было движения только тогда, когда он рассматривает произвольно взятые единицы этого движения. Но вместе с тем из этого то произвольного деления непрерывного движения на прерывные единицы проистекает большая часть человеческих заблуждений.
Известен так называемый софизм древних, состоящий в том, что Ахиллес никогда не догонит впереди идущую черепаху, несмотря на то, что Ахиллес идет в десять раз скорее черепахи: как только Ахиллес пройдет пространство, отделяющее его от черепахи, черепаха пройдет впереди его одну десятую этого пространства; Ахиллес пройдет эту десятую, черепаха пройдет одну сотую и т. д. до бесконечности. Задача эта представлялась древним неразрешимою. Бессмысленность решения (что Ахиллес никогда не догонит черепаху) вытекала из того только, что произвольно были допущены прерывные единицы движения, тогда как движение и Ахиллеса и черепахи совершалось непрерывно.
Принимая все более и более мелкие единицы движения, мы только приближаемся к решению вопроса, но никогда не достигаем его. Только допустив бесконечно малую величину и восходящую от нее прогрессию до одной десятой и взяв сумму этой геометрической прогрессии, мы достигаем решения вопроса. Новая отрасль математики, достигнув искусства обращаться с бесконечно малыми величинами, и в других более сложных вопросах движения дает теперь ответы на вопросы, казавшиеся неразрешимыми.
Эта новая, неизвестная древним, отрасль математики, при рассмотрении вопросов движения, допуская бесконечно малые величины, то есть такие, при которых восстановляется главное условие движения (абсолютная непрерывность), тем самым исправляет ту неизбежную ошибку, которую ум человеческий не может не делать, рассматривая вместо непрерывного движения отдельные единицы движения.
В отыскании законов исторического движения происходит совершенно то же.
Движение человечества, вытекая из бесчисленного количества людских произволов, совершается непрерывно.
Постижение законов этого движения есть цель истории. Но для того, чтобы постигнуть законы непрерывного движения суммы всех произволов людей, ум человеческий допускает произвольные, прерывные единицы. Первый прием истории состоит в том, чтобы, взяв произвольный ряд непрерывных событий, рассматривать его отдельно от других, тогда как нет и не может быть начала никакого события, а всегда одно событие непрерывно вытекает из другого. Второй прием состоит в том, чтобы рассматривать действие одного человека, царя, полководца, как сумму произволов людей, тогда как сумма произволов людских никогда не выражается в деятельности одного исторического лица.
Историческая наука в движении своем постоянно принимает все меньшие и меньшие единицы для рассмотрения и этим путем стремится приблизиться к истине. Но как ни мелки единицы, которые принимает история, мы чувствуем, что допущение единицы, отделенной от другой, допущение начала какого нибудь явления и допущение того, что произволы всех людей выражаются в действиях одного исторического лица, ложны сами в себе.
Всякий вывод истории, без малейшего усилия со стороны критики, распадается, как прах, ничего не оставляя за собой, только вследствие того, что критика избирает за предмет наблюдения большую или меньшую прерывную единицу; на что она всегда имеет право, так как взятая историческая единица всегда произвольна.
Только допустив бесконечно малую единицу для наблюдения – дифференциал истории, то есть однородные влечения людей, и достигнув искусства интегрировать (брать суммы этих бесконечно малых), мы можем надеяться на постигновение законов истории.
Первые пятнадцать лет XIX столетия в Европе представляют необыкновенное движение миллионов людей. Люди оставляют свои обычные занятия, стремятся с одной стороны Европы в другую, грабят, убивают один другого, торжествуют и отчаиваются, и весь ход жизни на несколько лет изменяется и представляет усиленное движение, которое сначала идет возрастая, потом ослабевая. Какая причина этого движения или по каким законам происходило оно? – спрашивает ум человеческий.
Историки, отвечая на этот вопрос, излагают нам деяния и речи нескольких десятков людей в одном из зданий города Парижа, называя эти деяния и речи словом революция; потом дают подробную биографию Наполеона и некоторых сочувственных и враждебных ему лиц, рассказывают о влиянии одних из этих лиц на другие и говорят: вот отчего произошло это движение, и вот законы его.
Но ум человеческий не только отказывается верить в это объяснение, но прямо говорит, что прием объяснения не верен, потому что при этом объяснении слабейшее явление принимается за причину сильнейшего. Сумма людских произволов сделала и революцию и Наполеона, и только сумма этих произволов терпела их и уничтожила.
«Но всякий раз, когда были завоевания, были завоеватели; всякий раз, когда делались перевороты в государстве, были великие люди», – говорит история. Действительно, всякий раз, когда являлись завоеватели, были и войны, отвечает ум человеческий, но это не доказывает, чтобы завоеватели были причинами войн и чтобы возможно было найти законы войны в личной деятельности одного человека. Всякий раз, когда я, глядя на свои часы, вижу, что стрелка подошла к десяти, я слышу, что в соседней церкви начинается благовест, но из того, что всякий раз, что стрелка приходит на десять часов тогда, как начинается благовест, я не имею права заключить, что положение стрелки есть причина движения колоколов.
Всякий раз, как я вижу движение паровоза, я слышу звук свиста, вижу открытие клапана и движение колес; но из этого я не имею права заключить, что свист и движение колес суть причины движения паровоза.
Крестьяне говорят, что поздней весной дует холодный ветер, потому что почка дуба развертывается, и действительно, всякую весну дует холодный ветер, когда развертывается дуб. Но хотя причина дующего при развертыванье дуба холодного ветра мне неизвестна, я не могу согласиться с крестьянами в том, что причина холодного ветра есть раэвертыванье почки дуба, потому только, что сила ветра находится вне влияний почки. Я вижу только совпадение тех условий, которые бывают во всяком жизненном явлении, и вижу, что, сколько бы и как бы подробно я ни наблюдал стрелку часов, клапан и колеса паровоза и почку дуба, я не узнаю причину благовеста, движения паровоза и весеннего ветра. Для этого я должен изменить совершенно свою точку наблюдения и изучать законы движения пара, колокола и ветра. То же должна сделать история. И попытки этого уже были сделаны.

Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Портал «Черногория»

История Черногории - описание истории Черногории с древних времён. Черногорская история насчитывает более тысячелетия .

Первое самостоятельное государственное образование на территории современной Черногории сформировалась на землях бывшей римской провинции Далмация в начале VII века под названием Дукля .

Доисторический период

Античный период

Черногория под властью Османской империи

Черногория в Новое время

Черногория в составе Югославии (Королевства Сербов, Хорватов и Словенцев)

Черногория во время Второй мировой войны

Черногория в титовской Югославии

Курс на независимость

Независимая Черногория

Напишите отзыв о статье "История Черногории"

Примечания

Литература

Вацлик И. Я. . - СПб. : Тип. В. В. Комарова, 1889. - 26 с.
Ровинский П. А. Черногория в её прошлом и настоящем: В 3 т. - СПб. : Типография Императорской Академии Наук, 1888. - Т. 1. - 936 с.





Зависимые территории



Непризнанные и частично признанные государства

Просмотр этого шаблона

История

Символы

Политика

Вооружённые силы

География

Общество

Связь

Экономика

Отрывок, характеризующий История Черногории

– Не старайтесь, Караффа... Это уже не интересно. Вы не имеете права меня мучить, и держать меня в этом подвале. И вам прекрасно это известно, – очень спокойно ответил Мороне.
В нём всё ещё присутствовало его неизменное достоинство, которое когда-то меня так искренне восхитило. И тут же в моей памяти очень ярко всплыла наша первая и единственная встреча...
Это происходило поздно вечером на одном из странных «ночных» приёмов Караффы. Ожидавших уже почти не оставалось, как вдруг, худой, как жердь, слуга объявил, что на приём пришёл его преосвященство кардинал Мороне, который, к тому же, «очень спешит». Караффа явно обрадовался. А тем временем в зал величественной поступью входил человек... Уж если кто и заслуживал звания высшего иерарха церкви, то это был именно он! Высокий, стройный и подтянутый, великолепный в своём ярком муаровом одеянии, он шёл лёгкой, пружинистой походкой по богатейшим коврам, как по осенним листьям, гордо неся свою красивую голову, будто мир принадлежал только ему. Породистый от корней волос до самых кончиков своих аристократических пальцев, он вызывал к себе невольное уважение, даже ещё не зная его.
– Готовы ли вы, Мороне? – весело воскликнул Караффа. – Я надеюсь, что вы порадуете Нас своими стараниями! Что ж, счастливой дороги вам, кардинал, поприветствуйте от Нас Императора! – и встал, явно собираясь удалиться.
Я не выносила манеру Караффы говорить о себе «мы», но это была привилегия Пап и королей, и оспаривать её, естественно, никто никогда не пытался. Мне сильно перечила такая преувеличенная подчёркнутость своей значимости и исключительности. Но тех, кто такую привилегию имел, это, конечно же, полностью устраивало, не вызывая у них никаких отрицательных чувств. Не обращая внимания на слова Караффы, кардинал с лёгкостью преклонил колено, целуя «перстень грешников», и, уже поднимаясь, очень пристально посмотрел на меня своими яркими васильковыми глазами. В них отразился неожиданный восторг и явное внимание... что Караффе, естественно, совершенно не понравилось.
– Вы пришли сюда видеть меня, а не разбивать сердца прекрасных дам! – недовольно прокаркал Папа. – Счастливого пути, Мороне!
– Я должен переговорить с вами, перед тем, как начну действовать, Ваше святейшество – со всей возможной учтивостью, ничуть не смутившись, произнёс Мороне. – Ошибка с моей стороны может стоить нам очень дорого. Поэтому прошу выделить мне чуточку вашего драгоценного времени, перед тем, как я покину вас.
Меня удивил оттенок колючей иронии, прозвучавший в словах «вашего драгоценного времени»... Он был почти, что неуловимым, но всё же – он явно был! И я тут же решила получше присмотреться к необычному кардиналу, удивляясь его смелости. Ведь обычно ни один человек не решался шутить и уж, тем более – иронизировать с Караффой. Что в данном случае показывало, что Мороне его ничуточки не боялся... А вот, что являлось причиной такого уверенного поведения – я сразу же решила выяснить, так как не пропускала ни малейшего случая узнать кого-то, кто мог бы когда-нибудь оказать мне хоть какую-то помощь в уничтожении «святейшества»... Но в данном случае мне, к сожалению, не повезло... Взяв кардинала под руку и приказав мне дожидаться в зале, Караффа увёл Мороне в свои покои, не разрешив мне даже простится с ним. А у меня почему-то осталось чувство странного сожаления, как будто я упустила какой-то важный, пусть даже и очень маленький шанс получить чужую поддержку...
Обычно Папа не разрешал мне находиться в его приёмной, когда там были люди. Но иногда, по той или иной причине, он вдруг «повелевал» следовать за ним, и отказать ему в этом, навлекая на себя ещё большие неприятности, было с моей стороны просто неразумно, да и не было на то никакого серьёзного повода. Потому я всегда шла, зная, что, как обычно, Папа будет с каким-то непонятным интересом наблюдать мою реакцию на тех или иных приглашённых. Мне было совершенно безразлично, зачем ему было нужно подобное «развлечение». Но такие «встречи» позволяли мне чуточку развеяться, и уже ради этого стоило не возражать против его странноватых приглашений.
Так и не встретившись никогда более с заинтересовавшим меня кардиналом Мороне, я очень скоро о нём забыла. И вот теперь он сидел на полу прямо передо мной, весь окровавленный, но всё такой же гордый, и опять заставлял точно также восхищаться его умением сохранять своё достоинство, оставаясь самим собой в любых, даже самых неприятных жизненных обстоятельствах.
– Вы правы, Мороне, у меня нет серьёзного повода вас мучить... – и тут же улыбнулся. – Но разве он Нам нужен?.. Да и притом, не все мучения оставляют видимые следы, не так ли?
Я не желала оставаться!.. Не хотела смотреть, как это чудовищное «святейшество» будет практиковать свои «таланты» на совершенно невиновном человеке. Но я также прекрасно знала, что Караффа меня не отпустит, пока не насладится одновременно и моим мучением. Поэтому, собравшись, насколько позволяли мне мои расшатанные нервы, я приготовилась смотреть...
Могучий палач легко поднял кардинала, привязывая к его ступням тяжёлый камень. Вначале я не могла понять, что означала такая пытка, но продолжение, к сожалению, не заставило себя ждать... Палач потянул рычаг, и тело кардинала начало подниматься... Послышался хруст – это выходили из мест его суставы и позвонки. Мои волосы встали дыбом! Но кардинал молчал.
– Кричите, Мороне! Доставьте мне удовольствие! Возможно, тогда я отпущу вас раньше. Ну, что же вы?.. Я вам приказываю. Кричите!!!
Папа бесился... Он ненавидел, когда люди не ломались. Ненавидел, если его не боялись... И поэтому для «непослушных» пытки продолжались намного упорнее и злей.
Мороне стал белым, как смерть. По его тонкому лицу катились крупные капли пота и, срываясь, капали на землю. Его выдержка поражала, но я понимала, что долго так продолжаться не сможет – каждое живое тело имело предел... Хотелось помочь ему, попробовать как-то обезболить. И тут мне неожиданно пришла в голову забавная мысль, которую я сразу же попыталась осуществить – камень, висевший на ногах кардинала, стал невесомым!.. Караффа, к счастью, этого не заметил. А Мороне удивлённо поднял глаза, и тут же их поспешно закрыл, чтобы не выдать. Но я успела увидеть – он понял. И продолжала «колдовать» дальше, чтобы как можно больше облегчить его боль.
– Уйдите, мадонна! – недовольно воскликнул Папа. – Вы мешаете мне наслаждаться зрелищем. Я давно хотел увидеть, таким ли уж гордым будет наш милый друг, после «работы» моего палача? Вы мешаете мне, Изидора!
Это означало – он, всё же, понял...
Караффа не был видящим, но многое он как-то улавливал своим невероятно острым чутьём. Так и сейчас, почуяв, что что-то происходит, и не желая терять над ситуацией контроль, он приказывал мне удалиться.
Но теперь я уже сама не желала уходить. Несчастному кардиналу требовалась моя помощь, и я искренне хотела ему помочь. Ибо знала, что оставь я его наедине с Караффой – никто не знал, увидит ли Мороне наступающий день. Но Караффу мои желания явно не волновали... Не дав мне даже возмутиться, второй палач буквально вынес меня за дверь и подтолкнув в сторону коридора, вернулся в комнату, где наедине с Караффой остался, пусть очень храбрый, но совершенно беспомощный, хороший человек...
Я стояла в коридоре, растерянно соображая, как могла бы ему помочь. Но выхода из его печального положения, к сожалению, не было. Во всяком случае, я не могла его так быстро найти... Хотя, если честно, у меня самой положение было, наверное, ещё печальней... Да, пока Караффа ещё не мучил меня. Но ведь физическая боль являлась не столь ужасной, как ужасны были мучения и смерть любимых людей... Я не знала, что происходило с Анной, и, боясь как-то вмешиваться, беспомощно выжидала... Из своего грустного опыта, я слишком хорошо понимала – обозли я каким-то необдуманным действием Папу, и результат получится только хуже – Анне наверняка придётся страдать.
Дни шли, а я не знала, была ли моя девочка всё ещё в Мэтэоре? Не появлялся ли за ней Караффа?.. И всё ли было с ней хорошо.
Моя жизнь была пустой и странной, если не сказать – безысходной. Я не могла покинуть Караффу, так как знала – стоит мне только исчезнуть, и он тут же выместит свою злость на моей бедной Анне... Также, я всё ещё не в силах была его уничтожить, ибо не находила пути к защите, которую подарил ему когда-то «чужой» человек. Время безжалостно утекало, и я всё сильнее чувствовала свою беспомощность, которая в паре с бездействием, начинала медленно сводить меня с ума...
Прошёл почти уже месяц после моего первого визита в подвалы. Рядом не было никого, с кем я могла бы обмолвиться хотя бы словом. Одиночество угнетало всё глубже, поселяя в сердце пустоту, остро приправленную отчаяньем...
Я очень надеялась, что Мороне всё-таки выжил, несмотря на «таланты» Папы. Но возвращаться в подвалы побаивалась, так как не была уверена, находился ли там всё ещё несчастный кардинал. Мой повторный визит мог навлечь на него настоящую злобу Караффы, и платить за это Мороне пришлось бы по-настоящему дорого.
Оставаясь отгороженной от любого общения, я проводила дни в полнейшей «тишине одиночества». Пока, наконец, не выдержав более, снова спустилась в подвал...
Комната, в которой я месяц назад нашла Мороне, на этот раз пустовала. Оставалось только надеяться, что отважный кардинал всё ещё жил. И я искренне желала ему удачи, которой узникам Караффы, к сожалению, явно не доставало.
И так как я всё равно уже находилась в подвале, то, чуть подумав, решила посмотреть его дальше, и осторожно открыла следующую дверь....
А там, на каком-то жутком пыточном «инструменте» лежала совершенно голая, окровавленная молодая девушка, тело которой представляло собою настоящую смесь живого палёного мяса, порезов и крови, покрывавших её всю с головы до ног... Ни палача, ни, тем более – Караффы, на моё счастье, в комнате пыток не было.
Я тихонько подошла к несчастной и осторожно погладила её по опухшей, нежной щеке. Девушка застонала. Тогда, бережно взяв её хрупкие пальцы в свою ладонь, я медленно начала её «лечить»... Вскоре на меня удивлённо глядели чистые, серые глаза...
– Тихо, милая... Лежи тихо. Я попробую тебе помочь, насколько это возможно. Но я не знаю, достаточно ли у меня будет времени... Тебя очень сильно мучили, и я не уверена, смогу ли всё это быстро «залатать». Расслабься, моя хорошая, и попробуй вспомнить что-то доброе... если сможешь.
Девушка (она оказалась совсем ещё ребёнком) застонала, пытаясь что-то сказать, но слова почему-то не получались. Она мычала, не в состоянии произнести чётко даже самого краткого слова. И тут меня полоснуло жуткое понимание – у этой несчастной не было языка!!! Они его вырвали... чтобы не говорила лишнего! Чтобы не крикнула правду, когда будут сжигать на костре... Чтобы не могла сказать, что они с ней творили...
О боже!.. Неужели всё это вершили ЛЮДИ???
Чуть успокоив своё омертвевшее сердце, я попыталась обратиться к ней мысленно – девочка услышала. Что означало – она была одарённой!.. Одной из тех, кого Папа так яростно ненавидел. И кого так зверски сжигал живьём на своих ужасающих человеческих кострах....
– Что же они с тобой сделали, милая?!.. За что тебе отняли речь?!
Стараясь затянуть повыше упавшее с её тела грубое рубище непослушными, дрожащими руками, потрясённо шептала я.
– Не бойся ничего, моя хорошая, просто подумай, что ты хотела бы сказать, и я постараюсь услышать тебя. Как тебя зовут, девочка?
– Дамиана... – тихо прошелестел ответ.
– Держись, Дамиана, – как можно ласковее улыбнулась я. – Держись, не ускользай, я постараюсь помочь тебе!
Но девушка лишь медленно качнула головой, а по её избитой щеке скатилась чистая одинокая слезинка...
– Благодарю вас... за добро. Но я не жилец уже... – прошелестел в ответ её тихий «мысленный» голос. – Помогите мне... Помогите мне «уйти». Пожалуйста... Я не могу больше терпеть... Они скоро вернутся... Прошу вас! Они осквернили меня... Пожалуйста, помогите мне «уйти»... Вы ведь знаете – как. Помогите... Я буду и «там» благодарить, и помнить вас...
Она схватила своими тонкими, изуродованными пыткой пальцами моё запястье, вцепившись в него мёртвой хваткой, будто точно знала – я и вправду могла ей помочь... могла подарить желанный покой...
Острая боль скрутила моё уставшее сердце... Эта милая, зверски замученная девочка, почти ребёнок, как милости, просила у меня смерти!!! Палачи не только изранили её хрупкое тело – они осквернили её чистую душу, вместе изнасиловав её!.. И теперь, Дамиана готова была «уйти». Она просила смерти, как избавления, даже на мгновение, не думая о спасении. Она была замученной и осквернённой, и не желала жить... У меня перед глазами возникла Анна... Боже, неужели и её ждал такой же страшный конец?!! Смогу ли я её спасти от этого кошмара?!
Дамиана умоляюще смотрела на меня своими чистыми серыми глазами, в которых отражалась нечеловечески глубокая, дикая по своей силе, боль... Она не могла более бороться. У неё не хватало на это сил. И чтобы не предавать себя, она предпочитала уйти...
Что же это были за «люди», творившие такую жестокость?!. Что за изверги топтали нашу чистую Землю, оскверняя её своей подлостью и «чёрной» душой?.. Я тихо плакала, гладя милое лицо этой мужественной, несчастной девчушки, так и не дожившей даже малой частью свою грустную, неудавшуюся жизнь... И мою душу сжигала ненависть! Ненависть к извергу, звавшему себя римским Папой... наместником Бога... и святейшим Отцом... наслаждавшимся своей прогнившей властью и богатством, в то время, как в его же жутком подвале из жизни уходила чудесная чистая душа. Уходила по собственному желанию... Так как не могла больше вынести запредельную боль, причиняемую ей по приказу того же «святого» Папы...
О, как же я ненавидела его!!!.. Всем сердцем, всей душой ненавидела! И знала, что отомщу ему, чего бы мне это ни стоило. За всех, кто так зверски погиб по его приказу... За отца... за Джироламо... за эту добрую, чистую девочку... и за всех остальных, у кого он играючи отнимал возможность прожить их дорогую и единственную в этом теле, земную жизнь.
– Я помогу тебе, девочка... Помогу тебе милая... – ласково баюкая её, тихо шептала я. – Успокойся, солнышко, там не будет больше боли. Мой отец ушёл туда... Я говорила с ним. Там только свет и покой... Расслабься, моя хорошая... Я исполню твоё желание. Сейчас ты будешь уходить – не бойся. Ты ничего не почувствуешь... Я помогу тебе, Дамиана. Я буду с тобой...
Из её изуродованного физического тела вышла удивительно красивая сущность. Она выглядела такой, какой Дамиана была, до того, как появилась в этом проклятом месте.
– Спасибо вам... – прошелестел её тихий голос. – Спасибо за добро... и за свободу. Я буду помнить вас.
Она начала плавно подниматься по светящемуся каналу.
– Прощай Дамиана... Пусть твоя новая жизнь будет счастливой и светлой! Ты ещё найдёшь своё счастье, девочка... И найдёшь хороших людей. Прощай...
Её сердце тихо остановилось... А исстрадавшаяся душа свободно улетала туда, где никто уже не мог причинять ей боли. Милая, добрая девочка ушла, так и не узнав, какой чудесной и радостной могла быть её оборванная, непрожитая жизнь... скольких хороших людей мог осчастливить её Дар... какой высокой и светлой могла быть её непознанная любовь... и как звонко и счастливо могли звучать голоса её не родившихся в этой жизни детей...
Успокоившееся в смерти лицо Дамианы разгладилось, и она казалась просто спящей, такой чистой и красивой была теперь... Горько рыдая, я опустилась на грубое сидение рядом с её опустевшим телом... Сердце стыло от горечи и обиды за её невинную, оборванную жизнь... А где-то очень глубоко в душе поднималась лютая ненависть, грозясь вырваться наружу, и смести с лица Земли весь этот преступный, ужасающий мир...
Наконец, как-то собравшись, я ещё раз взглянула на храбрую девочку-ребёнка, мысленно желая ей покоя и счастья в её новом мире, и тихо вышла за дверь...
Увиденный ужас парализовал сознание, лишая желания исследовать папский подвал дальше... грозясь обрушить на меня чьё-то очередное страдание, которое могло оказаться ещё страшней. Собираясь уже уйти наверх, я вдруг неожиданно почувствовала слабый, но очень упорный зов. Удивлённо прислушиваясь, я, наконец, поняла, что меня зовут отсюда же, из этого же подвала. И тут же, забыв все прежние страхи, решила проверить.
Зов повторялся, пока я не подошла прямо к двери, из которой он шёл...
Келья была пустой и влажной, без какого-либо освещения. А в самом её углу, на соломе сидел человек. Подойдя к нему ближе, я неожиданно вскрикнула – это был мой старый знакомый, кардинал Мороне... Его гордое лицо, на сей раз, краснело ссадинами, и, было видно, что кардинал страдал.
– О, я очень рада, что вы живы!.. Здравствуйте монсеньёр! Вы ли пытались звать меня?
Он чуть приподнялся, поморщившись от боли, и очень серьёзно произнёс:
– Да мадонна. Я давно зову вас, но вы почему-то не слышали. Хотя находились совсем рядом.
– Я помогала хорошей девочке проститься с нашим жестоким миром... – печально ответила я. – Зачем я нужна вам, ваше преосвященство? Могу ли я помочь вам?..
– Речь не обо мне, мадонна. Скажите, вашу дочь зовут Анна, не так ли?
Стены комнаты закачались... Анна!!! Господи, только не Анна!.. Я схватилась за какой-то выступающий угол, чтобы не упасть.
– Говорите, монсеньёр... Вы правы, мою дочь зовут Анна.
Мой мир рушился, даже ещё не узнав причины случившегося... Достаточно было уже того, что Караффа упоминал о моей бедной девочке. Ожидать от этого чего-то доброго не было ни какой надежды.
– Когда прошлой ночью Папа «занимался» мною в этом же подвале, человек сообщил ему, что ваша дочь покинула монастырь... И Караффа почему-то был этим очень доволен. Вот поэтому-то я и решил как-то вам сообщить эту новость. Ведь его радость, как я понял, приносит всем только несчастья? Я не ошибся, мадонна?..
– Нет... Вы правы, ваше преосвященство. Сказал ли он что-либо ещё? Даже какую-то мелочь, которая могла бы помочь мне?
В надежде получить хотя бы малейшее «дополнение», спросила я. Но Мороне лишь отрицательно покачал головой...
– Сожалею, мадонна. Он лишь сказал, что вы сильно ошибались, и что любовь никому ещё не приносила добра. Если это о чём-то вам говорит, Изидора.
Я лишь кивнула, стараясь собрать свои разлетающиеся в панике мысли. И пытаясь не показать Мороне, насколько потрясла меня сказанная им новость, как можно спокойнее произнесла:
– Разрешите ли подлечить вас, монсеньёр? Мне кажется, вам опять не помешает моя «ведьмина» помощь. И благодарю вас за весть... Даже за плохую. Всегда ведь лучше заранее знать планы врага, даже самые худшие, не так ли?..
Мороне внимательно всматривался мне в глаза, мучительно стараясь найти в них ответ на какой-то важный для него вопрос. Но моя душа закрылась от мира, чтобы не заболеть... чтобы выстоять предстоящее испытание... И кардинала встречал теперь лишь заученный «светский» взгляд, не позволявший проникнуть в мою застывшую в ужасе душу...
– Неужели вы боитесь, мадонна? – тихо спросил Мороне. – Вы ведь тысячу раз сильнее его! Почему вы его боитесь?!..
– Он имеет что-то, с чем я пока не в силах бороться... И пока не в силах его убить. О, поверьте мне, ваше преосвященство, если б я только нашла ключ к этой ядовитой гадюке!.. – и, опомнившись, тут же опять предложила: – Позвольте мне всё же заняться вами? Я облегчу вашу боль.
Но кардинал, с улыбкой, отказался.
– Завтра я уже буду в другом, более спокойном месте. И надеюсь, Караффа обо мне на время забудет. Ну, а как же вы, мадонна? Что же станет с вами? Я не могу помочь вам из заключения, но мои друзья достаточно влиятельны. Могу ли я быть полезным вам?
– Благодарю вас, монсеньёр, за вашу заботу. Но я не питаю напрасных надежд, надеясь отсюда выйти... Он никогда не отпустит меня... Ни мою бедную дочь. Я живу, чтобы его уничтожить. Ему не должно быть места среди людей.
– Жаль, что я не узнал вас раньше, Изидора. Возможно, мы бы стали добрыми друзьями. А теперь прощайте. Вам нельзя здесь оставаться. Папа обязательно явится пожелать мне «удачи». Вам ни к чему с ним здесь встречаться. Сберегите вашу дочь, мадонна... И не сдавайтесь Караффе. Бог да пребудет с вами!
– О каком Боге вы говорите, монсеньёр? – грустно спросила я.
– Наверняка, уж не о том, которому молится Караффа!.. – улыбнулся на прощание Мороне.
Я ещё мгновение постояла, стараясь запомнить в своей душе образ этого чудесного человека, и махнув на прощание рукой, вышла в коридор.
Небо развёрзлось шквалом тревоги, паники и страха!.. Где находилась сейчас моя храбрая, одинокая девочка?! Что побудило её покинуть Мэтэору?.. На мои настойчивые призывы Анна почему-то не отвечала, хотя я знала, что она меня слышит. Это вселяло ещё большую тревогу, и я лишь из последних сил держалась, чтобы не поддаваться сжигавшей душу панике, так как знала – Караффа непременно воспользуется любой моей слабостью. И тогда мне придётся проиграть, ещё даже не начав сопротивляться...
Уединившись в «своих» покоях, я «зализывала» старые раны, даже не надеясь, что они когда-либо заживут, а просто стараясь быть как можно сильней и спокойнее на случай любой возможности начать войну с Караффой... На чудо надеяться смысла не было, так как я прекрасно знала – в нашем случае чудес не предвиделось... Всё, что произойдёт, я должна буду сделать только сама.
Бездействие убивало, заставляя чувствовать себя всеми забытой, беспомощной и ненужной... И хотя я прекрасно знала, что не права, червь «чёрного сомнения» удачно грыз воспалённый мозг, оставляя там яркий след неуверенности и сожалений...
Я не жалела, что нахожусь у Караффы сама... Но панически боялась за Анну. А также, всё ещё не могла простить себе гибель отца и Джироламо, моих любимых и самых лучших для меня на свете людей... Смогу ли я отомстить за них когда-либо?.. Не правы ли все, говоря, что Караффу не победить? Что я не уничтожу его, а всего лишь глупо погибну сама?.. Неужели прав был Север, приглашая уйти в Мэтэору? И неужели надежда уничтожить Папу всё это время жила только во мне одной?!..
И ещё... Я чувствовала, что очень устала... Нечеловечески, страшно устала... Иногда даже казалось – а не лучше ли было и правда уйти в Мэтэору?.. Ведь кто-то же туда уходил?.. И почему-то их не тревожило, что вокруг умирали люди. Для них было важно УЗНАТЬ, получить сокровенное ЗНАНИЕ, так как они считали себя исключительно одарёнными... Но, с другой стороны, если они по-настоящему были такими уж «исключительными», то как же в таком случае они забыли самую простую, но по-моему очень важную нашу заповедь – не уходи на покой, пока в твоей помощи нуждаются остальные... Как же они могли так просто закрыться, даже не оглядевшись вокруг, не попытавшись помочь другим?.. Как успокоили свои души?..
Конечно же, мои «возмущённые» мысли никак не касались детей, находящихся в Мэтэоре... Эта война была не их войной, она касалась только лишь взрослых... А малышам ещё предстояло долго и упорно идти по пути познания, чтобы после уметь защищать свой дом, своих родных и всех хороших людей, живущих на нашей странной, непостижимой Земле.
Нет, я думала именно о взрослых... О тех, кто считал себя слишком «особенным», чтобы рисковать своей «драгоценной» жизнью. О тех, кто предпочитал отсиживаться в Мэтэоре, внутри её толстых стен, пока Земля истекала кровью и такие же одарённые, как они, толпами шли на смерть...
Я всегда любила свободу и ценила право свободного выбора каждого отдельного человека. Но бывали в жизни моменты, когда наша личная свобода не стоила миллионов жизней других хороших людей... Во всяком случае, именно так я для себя решила... И не собиралась ничего менять. Да, были минуты слабости, когда казалось, что жертва, на которую шла, будет совершенно бессмысленна и напрасна. Что она ничего не изменит в этом жестоком мире... Но потом снова возвращалось желание бороться... Тогда всё становилось на свои места, и я всем своим существом готова была возвращаться на «поле боя», несмотря даже на то, насколько неравной была война...
Долгие, тяжёлые дни ползли вереницей «неизвестного», а меня всё также никто не беспокоил. Ничего не менялось, ничего не происходило. Анна молчала, не отвечая на мои позывы. И я понятия не имела, где она находилась, или где я могла её искать...
И вот однажды, смертельно устав от пустого, нескончаемого ожидания, я решила наконец-то осуществить свою давнюю, печальную мечту – зная, что наверняка никогда уже не удастся по-другому увидеть мою любимую Венецию, я решилась пойти туда «дуновением», чтобы проститься...
На дворе был май, и Венеция наряжалась, как юная невеста, встречая свой самый красивый праздник – праздник Любви...
Любовь витала повсюду – ею был пропитан сам воздух!.. Ею дышали мосты и каналы, она проникала в каждый уголок нарядного города... в каждую фибру каждой одинокой, в нём живущей души... На один этот день Венеция превращалась в волшебный цветок любви – жгучий, пьянящий и прекрасный! Улицы города буквально «тонули» в несметном количестве алых роз, пышными «хвостами» свисавших до самой воды, нежно лаская её хрупкими алыми лепестками... Вся Венеция благоухала, источая запахи счастья и лета. И на один этот день даже самые хмурые обитатели города покидали свои дома, и во всю улыбаясь, ожидали, что может быть в этот прекрасный день даже им, грустным и одиноким, улыбнётся капризница Любовь...

Черногория - небольшая страна (площадь ее чуть менее 14 тыс. км), расположенная на побережье Адриатического моря, со столицей в городе Подгорица.

В ландшафтной структуре Черногории присутствуют и высокие горы, и усыпанные зеленью луга, и извилистые реки, и тенистые леса и долины. Но главная особенность Черногории – экологическая чистота. Множество объектов включены в список ЮНЕСКО, а также являются национальными парками и памятниками природы. В их числе Скадарское озеро, Национальный парк Ловчен, старинные монастыри Острог и Челия Пиперского, залив Бока Которска.

Многочисленные речные каньоны стали излюбленным местом посещения туристов. Эта страна понравится тем, кто мечтает вырваться из городской суеты в безмятежность и раствориться в зелени, вдыхая свежий горный воздух. Морская береговая линия занимает 70км общей протяженностью и включает уединенные бухты, небольшие острова, огромные городские пляжи с песком или галькой на любой вкус. Лазурные воды Адриатического моря привлекают своей чистотой, красотой и прозрачностью глубин.

Черногория – рай для любителей активного отдыха в солнечные дни и в зимнюю стужу. Здесь распространены и доступны все водные виды спорта – рафтинг, дайвинг, виндсерфинг, а также парусный спорт. Жабляк и Колашин – основные горнолыжные курорты страны с развитой инфраструктурой в холодное время года встречают спортсменов для катания на горных лыжах и сноуборде.

Национальный колорит

Черногория – страна с богатым историческим наследием. Оно проявляется в ее культуре, обычаях, музеях, архитектурных строениях. Экскурсионные программы по достопримечательностям страны захватывающие и разнообразные. Просто гуляя по небольшим и уютным улочкам, встречаются восхитительные крепости, величественные замки, а также церкви и мечети, сохранившиеся на протяжении многих веков.

Будучи в Черногории нельзя не познакомиться с национальной кухней. Она включает много свежих овощей и фруктов, зелени, домашнего сыра, мясных и рыбных продуктов. Невозможно не отметить гостеприимства и радушия, с которыми встречают всех приезжих местные жители. Веселые и шумные традиционные праздники – отличный повод познать культуру народа и его самобытность.

Жители Черногории в большинстве своем живут за счет туризма - они сдают в аренду свое жилье, что приносит им достаточный доход.