Кацура рикю - загородный императорский дворец кацура. Загородный дворец кацура в киото средний сёин Императорская вилла кацура

Название :

Местонахождение : Киото (Япония)

Создание : Начало создания: 1615 г., дворец - 1590 г.

Заказчик / Основатель : принцы Тосихито и Тоситада, Кобори Энсю

Дворцовый ансамбль Кацура был задуман как место уединения и отшельничества для членов императорской семьи. Он расположен близ реки Кацура к юго-западу от Киото, который был столицей Японии более тысячи лет.

Главный дворцовый павильон представляет собой простую деревянную стоечно-балочную конструкцию с комнатами, застеленными соломенными циновками-татами, и приподнятой открытой верандой, откуда можно было созерцать красоту окружающей природы. Сад, деревья и небольшие павильоны, расположенные вокруг главного здания ансамбля, соединяются хитроумно проложенными тропинками и напоминают волшебные пейзажи, воспетые в японской средневековой поэзии. Подчеркнуто простые дворцовые постройки гармонируют с окружающим пространством и как бы стирают грань между искусственным и естественным. Сделанные рукой человека изгороди и дорожки из камней под действием времени все более органично вписываются в ландшафт, а пышная растительность благодаря тщательному и регулярному уходу выглядит особенно декоративной.

Дворцовые постройки и сады пришли в упадок в период Мэйдзи (1868-1912 гг.) и были в запустении, пока немецкий зодчий-модернист Бруно Таут не открыл глаза европейцам на народную японскую архитектуру. Во дворце побывали многие знаменитые архитекторы, в том числе Франк Ллойд Райт , Ле Корбузье и . Их поразило умение японцев использовать природные материалы, изумила простота, гибкость и подвижность форм, которые в ту пору вполне соответствовали вкусам американцев и европейцев.

Архитектура дворца Кацура

Растительность . Только с близкого расстояния можно разглядеть, что деревья и кустарники, столь естественные на вид, аккуратно подстрижены. Расположение растений, окружающих дворец, создает впечатление гармонического равновесия между покоем и движением, между строгой формой и фантазией художника.
«Секинтэй ». «Секинтэй», или «Павильон сосны-лютни», — самый важный среди чайных павильонов. Каменный мостик связывает его с дорожкой, ведущей к центральному павильону – сеину. «Секинтэй» покрыт простой соломенной крышей; внутри – перегородки из дерева, бумаги и бамбука. В кухне есть все необходимое для чайной церемонии, которая исполняется в главном помещении, где гости сидят прямо на татами. Приподнятое на столбах здание тесно связано с окружающим пространством, а его отделка очень проста. Некоторые наружные колонны нарочито не отделаны – древесная кора, покрывающая их, оставлена нетронутой. Все балки, однако, тщательно отшлифованы – этим приемом подчеркнута естественная красота древесины.
Нависающие крыши. Сильно выступающие свесы крыш защищают внутреннее помещение от палящего зноя и дождя – вода стекает по ним на полоску гравия, окаймляющую дом. Рассеянный свет, проникающий в помещение, отражается от каменных дорожек и смягчается тонкими бумажными экранами, которые вставлены в скользящие двери – седзи. Седзи в японском доме заменяют окна.
Тяга к уединению. Тяга к уединению и отшельнической жизни нашла отражение в названии одного из чайных павильонов – «Павильон насмешливых мыслей» («Сеи-кэн»). Название навеяно произведениями китайского поэта Ли Бо, ставшего отшельником, чтобы посмеяться над мирской суетой.
Сеин. Главный дворцовый павильон выстроен в национальном архитектурном стиле сенн-дзукури. Здание предназначалось для уединенных занятий икебаной, живописью, чтением и каллиграфией.
Камни. Камни на поросшей травой и мхом лужайке намечают живописные петляющие тропинки, ведущие к павильонам и островки на озере. Гладкие и шершавые валуны тщательно подобраны и уложены намеренно неровно, чтобы создать контраст с прямыми дорожками, окаймляющими здание.
Сезонные изменения. Архитектура здания обеспечивает сквозную вентиляцию, что необходимо во влажное и жаркое время года. Однако отсутствие утепления и теплоизоляции делает дом уязвимым в период зимней сырости и холодов. В этом хрупком, незащищенном доме эстетические переживания, связанные со сменой времен года, — предчувствие весеннего цветения сакуры и тоска по опавшим осенним листьям – приобретает особую остроту.
Веранда. Выстланная бамбуком веранда, приподнята над землей. С этого места созерцали отражение луны на глади озера. Значение слова «кацура» ассоциируется с деревьями, луной и миром грез.
Озеро. Группа небрежно разбросанных камней ведет к небольшому искусственному озеру. По озеру совершали ночные лодочные прогулки, любуясь восходящей луной. Дорожка, бегущая вдоль озера, огибает участки сада, в миниатюре воспроизводящие различные ландшафты.

Источники:

Боговая И.О.,Фурсова Л.М. "Ландшафтное искусство", Агропромиздат, 1988 г.
Иконников А.В. Художественный язык архитектуры М.: Искусство, 1985 г., ил.

Императорская вилла Кацура - великолепный образец традиционного японского стиля сёин, для которого характерны минимализм, естественность и утончённая элегантность. Дворец восхищал европейских модернистов, и стал источником вдохновения для многих знаменитых архитекторов, таких как Ле Корбюзье и Вальтер Гропиус. Павильоны Катсура расположены в окружении прекрасного парка, спланированного в 17 веке.

История

Виллу Кацура нередко называют квинтэссенцией японского стиля. Создавалась архитектура дворца в 17 веке, на рубеже двух эпох. Большая часть построек отличается элегантным минимализмом, вдохновлённым принципами дзен-буддизма.

Основатель имения, принц Тосихито, был потомком императора Огимати. В раннем возрасте его усыновил могущественный сёгун Хидэёси Тойотоми, однако, после рождения его собственного сына, Тосихито потерял право наследования. Взамен сёгун пожаловал ему земли, приносившие небольшой ежегодный доход, и право основания собственного рода - Хатидзё. Принц женился на дочери клана Миядзу, и, получив дополнительный доход, взялся за обустройство имения.

С детства Тосихито увлекался литературой периода Хэйан, и особенно "Повестью о Гэндзи". В ней упоминалась Катсура, как прекрасное тихое место для любования луной. Действительно, этот регион издавна славился своими великолепными пейзажами. Принц решил возвести здесь дворец, повторяющий тот, что был описан в 11 веке придворной дамой Мурасаки Сикибу. Кроме того, Кацура упоминалась и в работах средневекового поэта По Тю-и.

Стиль дворца должен был соответствовать вкусам японской знати "золотой эпохи" Хэйан. Однако Тосихито был ограничен в средствах, и потому работы шли довольно медленно. В 1620 году Кацура представляла собой просто парк с единственным чайным домиком. В дневнике принца отмечено, что к нему часто приезжают гости, насладиться чайной церемонией.

К 1624 году в парке вырыли пруд и построили несколько дополнительных павильонов. Над прудом были перекинуты ажурные мостики, и теперь гости принца могли совершать лодочные прогулки. С водной глади открывался великолепный вид на горы. В 1631 году в дневнике Тосихито уже употребляется термин "дворец" - на территории виллы устраивались празднества по подобию описанных в "Повести о Гэндзи" событий.

После смерти принца вилла начала приходить в упадок, однако, когда его сын Тоситада подрос, то решил восстановить любимое имение отца. В 1642 году были отреставрированы существующие павильоны, а также добавлено несколько новых. Рассказы о вилле дошли до императора, и в 1658 году, отойдя от дел, Гомино-о решил посетить комплекс Кацура.

Специально к визиту императора был возведён зал "Новый Сёин". К этому моменту недостатка в средствах клан не испытывал, и потому отделка павильона была выполнена с большей роскошью. Новый Сёин выполнен в стиле суки-я, однако всё ещё не лишён чарующей простоты и гармоничности линий. Император остался доволен визитом - настолько, что решил обустроить собственную виллу Сюгаку-ин по образу и подобию дворца Кацура.

Судьба клана Хатидзё складывалась не лучшим образом - все наследники погибали в молодости, и постепенно род угас. Земли отошли во владения императора, и на территории Катсура больше не проводилось масштабных работ. К счастью, комплекс сохранился до наших дней практически в неизменном виде - его обошли стороной все пожары и тайфуны. Некоторый ущерб был нанесён зданиям во время переворота и реставрации Мэйдзи, но после масштабной реставрации 1983 года комплекс вернул свой исторический облик.

Большую известность за рубежом вилла получила в ХХ веке после публикации книги Бруно Таута. Модернисты 50-х годов видели в ней воплощение собственных принципов дизайна - минимализм, простота, лёгкость, естественность. Планировки Катсура напоминали им работы Модриана - прямые линии, прямые углы и асимметрия, придающая живость пространству.

Что посмотреть

На территории комплекса разбит "прогулочный сад" с прудом, вокруг которого возведены три павильона - Старый Сёин, Средний Сёин и Новый Дворец. Кроме того, в парке прячется ещё пять изящных чайных домиков (на данный момент открыты четыре).

Старый Сёин был сооружён по приказу принца Тосихито. Павильон состоит из трёх комнат площадью в 9, 10 и 15 татами. К южной его стороне пристроена веранда для любования луной, её отделка более декоративна и характерна для стиля суки-я.

Средний Сёин более строг и формален. Его план выполнен в форме буквы Г; один из коридоров оканчивается "токонома" - нишей для икэбаны. Рядом расположены резные книжные полки, а стены украшены росписью. В этом павильоне некогда жил сам принц, здесь расположены подсобные помещения и ванные комнаты. Вдоль фасадов пристроена открытая веранда, с которой можно любоваться окружающим парком.

Новый дворец несколько отличается по стилю от других строений. Он состоит из трёх комнат площадью в 8, 6 и 3 татами. В плане строение также имеет Г-образный план. Здесь останавливался император - одна из комнат является его спальней, остальные - помещения для свиты и слуг.

Из пяти чайных домиков до нынешнего момента сохранилось четыре. Здесь часто проходили чайные церемонии, так как принцы Хатидзё были большими поклонниками чайной культуры. Основные принципы их дизайна - слияние с природой, гармония, простота и спокойствие линий.

Самый заметный павильон, Гэппа-ро или Башня Лунных Волн, расположен на холме над озером. Контрастирует с ним более скромный Сёкин-тей, Павильон Сосновой Лютни. Он находится у самой воды, и именно отсюда было принято любоваться отражением Луны в пруду. Третий домик получил название Сёкатей, "Павильон Любования Цветами" - он расположен в окружении вишнёвых деревьев на самой вершине холма.

Тропинка, идущая влево от домика Сёка-тей приводит к небольшой фамильной часовне Онрин-до, а ещё чуть дальше расположен четвёртый павильон, Сёикэн - "Зал Весёлых Мыслей". Его отличительной чертой является ряд круглых окошек на обращённой ко входу стене. Павильон несколько отличается по планировке от остальных домиков - его интерьер разбит на несколько комнат, и больше напоминает традиционный жилой дом.

В архитектуре всех построек виллы Катсура прослеживаются черты, характерные для ранних синтоистских святилищ, а также для буддийских храмов школы Дзэн. Веранды связывают внутренние помещения дворца с окружающим садом, как бы впуская природу внутрь комнат, отделённых лёгкими сёдзи. Полы всех построек приподняты над землёй - эта черта была характерна для древних хранилищ риса. Таким образом обеспечивается не только практическая польза - вентиляция в летний период, но и символически подчёркивается возвышение императорской семьи над обычными людьми.

Посетить императорскую виллу Катсура можно только в составе организованной группы. Время визита устанавливается Управлением Императорского Двора Японии. Экскурсии проводятся только на японском языке, но доступны аудио-гиды на английском. Во время прогулки туристы осматривают парк и озеро, сами павильоны закрыты для посещения. Фотографировать окрестности можно только со специально отведённых площадок.

Черты синтеза предшествующих этапов развития, давшие в результате произведение редкой гармонии и меры в соединении с изысканной простотой и естественностью, наиболее полно воплотились в ансамбле Кацура.

Хотя сады Кацура можно отнести к итоговой, завершающей стадии развития жанра, это утонченное произведение лишено черт упадка, утраты смысловой значительности, проявляющейся в увлечении чисто формальной стороной творчества. Напротив, сам принцип свободного и органичного соединения признаков различных стилей дал интересный и плодотворный художественный результат. Здесь есть черты, идущие от хэйанской архитектуры синдэн-дзукури,— особое «противостояние» здания и пространства сада, а также лирический аспект переживания природы. Принцип построения интерьера дома, как бы открывающегося наружу, характерен для стиля сёин-дзукури, сформировавшегося в период Муромати. Но не менее важное место в концепции Кацура занимают качества, свойственные архитектуре чайных павильонов (так называемый стиль сукия) с его изысканной простотой и нарочитым вниманием к природной красоте материала — дерева, бамбука, камня. Уже самые первые впечатления от ансамбля связаны с любованием золотисто-желтой, блестящей поверхностью бамбуковых столбиков изгороди, искусно связанных соломенными жгутами. Веранда дворца, сделанная из гладко отполированных некрашеных досок, напоминает по фактуре драгоценный муар, так подобраны и эстетически осмыслены переливы текстуры дерева. Идеалы чайного культа тут как бы распространились на более широко понятую архитектурную концепцию — не только чайного дома и сада, но всего комплекса зданий и окружающей их природной среды.

Значительный по размерам (его площадь 66 тысяч квадратных метров) ансамбль Кацура имеет сложный развитый план без какой-либо фиксирующей вертикали. Естественные холмы и впадины определяют подъемы и спуски, чередование высоких точек с далеким обзором, и более низких, относительно замкнутых. Это единое, развертывающееся по горизонтали пространство, текучесть и динамичность которого формируется композицией садов, образующих целостность, но выделяющихся в самостоятельно различимые звенья. Мягкая картинность хэйанских садов органично сливается с сильными, наполненными ощущением внутренней мощи группами из камней, как будто бы пришедших из дзэнских сухих садов. Бесчисленные оттенки зелени мхов, кустарников, деревьев, располагающие к созерцанию, вызывают в памяти сады типа Сайходзи. Но все-таки самым главным остается качество, заимствованное от чайных садов — точное «проведение» человека по заранее обдуманному, художественно выверенному маршруту с целой серией совершенно определенных зрительных впечатлений. Дорожки из камней, соединяющие дворец с павильонами в саду, ведущие к местам любования водопадом или особенно красивым деревом, производят впечатление случайно изгибающихся, естественно вьющихся среди углублений и неровностей почвы. Самое первое назначение этой дорожки — не замочить ног в сырой траве — предполагает осторожность продвижения по ней, постоянное внимание к неровностям поверхности каждого камня, иначе говоря, заставляет человека все время смотреть вниз. Но мастер, планировавший дорожку, обдумывал и своеобразные передышки в этом осторожном, медленном продвижении. Он фиксировал их или более крупным и гладким камнем или разветвлением дорожки. В этих пунктах остановки движения человек поднимал голову и видел заранее обдуманную, предусмотренную художником композицию, которую нужно рассматривать. Художник заставляет дорожку быть «гидом», не просто вести, но показывать сад, раскрывать его разнообразную, меняющуюся красоту.

Первый этап строительства относится к 1620—1625 годам (под руководством принца Тосихито). После значительного перерыва оно возобновилось в 1642—1647 годах (уже для принца Тоситада, сына Тосихито), а последние сооружения выполнялись к визиту императора Гомицуно в 1659 году. На втором и третьем этапах консультантом принца Тоситада был священник Огава Бодзё, устройством садов заведовал Тамабути, а общее руководство осуществлял Кобори Сэйсюн.

Хотя план Кацура таков, что ансамбль нельзя охватить взглядом целиком, одновременно, он весь постигается через детали, через часть раскрывается целое; Не имеющее выраженных границ единое синтетичное пространство ансамбля непрерывно варьируется, обыгрывается, переживается и в результате дает множество разнообразных эмоций в зависимости от позиции наблюдателя — неподвижно сидящего внутри помещения или медленно проходящего путь от просторной открытой лужайки перед дворцом к павильону на острове.

Вряд ли есть еще в мировом искусстве ансамбль, который давал бы такую сложную гамму эмоций от переживания природы и где так разнообразно и тонко обыгрывалась бы каждая мельчайшая деталь. При этом сама архитектурная форма почти второстепенна или, во всяком случае, равнозначна природным формам — как естественным, так и рукотворным.

Горизонтальная ориентация дворца, не только не возвышающегося над природным окружением, но даже оказывающегося ниже деревьев, создающих для него фон, начисто снимает идею противопоставления архитектуры и природы. Зигзагообразная линия фасада мерно сопрягает его с прилегающим окружением, заставляет врастать в него. Гладь водоема разъединяет и одновременно объединяет все постройки, а непринужденная линия берега создает плавный, естественный ритм их чередования, бее это можно было наблюдать в разных садах прошлого. Здесь же эти качества подчеркнуты и заострены, но ровно настолько чтобы не бросаться в глаза, не стать самодовлеющими.

Художник не позволяет себе ни малейшей небрежности, ни одной случайной детали, ни одного маловыразительного ракурса. Перед взором человека, смотрящего из интерьера дворца в сад, открывается далекая и величественная картина могучей природы (маленькая пагода на берегу водоема создает масштаб, подчеркивает высоту деревьев). Но если, сидя у края веранды, опустить глаза, главным впечатлением становится богатство фактур: нежно-золотистого бамбука террасы, шелковистого дерева опор и перил, серебристых шершавых камней, окруженных изумрудными мхами. В обоих случаях художник добивался как можно большей полноты эмоционального переживания.

Те каноны прекрасного, которые создавались на протяжении веков, дополняя друг друга, сливаясь и углубляясь, получили здесь реальное вещественное воплощение, достигнув высокой гармонии классического образца. Движение навстречу природе, стремление постичь ее, не нарушая ее целостности, и ощутить свое место в ней выражены в Кацура как воплощение идеала.

Здесь все говорит о неторопливости гениального художника-философа, постоянно ощущавшего себя не вне стихии, которую ему дано было художественно осмыслить, но внутри нее. И поэтому он сумел так зорко подметить красоту кружевного листа папоротника на фоне густой и мягкой зелени мха, оттененной светлыми камнями дорожки. Он ощутил нежную музыкальность в чередовании больших и малых камней, уловил и сопоставил десятки оттенков зелени, заставляя и зрителя снова и снова переживать фактуры предметов — в столкновении, контрасте, в гармонии и созвучии.

Но самое главное, используя природные объекты как пластические, он создает невиданно разнообразное, содержательное пространство, то статичное, камерно замкнутое у входных ворот, то движущееся и просторное, сливающееся с далекими лесистыми холмами. Оно становится главным и незабываемым «героем» ансамбля.

Трудно даже перечислить все неповторяющиеся приемы пространственно-временной организации садов Кацура. Здесь и почти иллюзорный далекий пейзаж, спокойный и рассчитанный на длительное созерцание, и резко «тормозящий» камень на берегу пруда, и замкнутый мир дворика перед входом, где фонарь-башенка воспринимается как парковая скульптура, создающая вокруг себя длительное круговое движение пространства.

Не менее тщательно разработана цветовая гамма садов с учетом сезонных изменений зелени и зависящих от этого сочетаний — с деревом строений, белыми плоскостями раздвижных стен и т. д.

Но самый важный итог работы художника заключается в том, что сад в целом и все его детали пронизаны ощущением духовности, одушевленности, осмысленности, раскрывающейся не только в символах, но и в открытой эмоциональности.

Основное качество садов Кацура — их особая пространственно-пластическая связанность с архитектурой. Это относится не только к садам, расположенным у чайных павильонов, но и к композициям, непосредственно примыкающим к дворцу. Основанная на принципе ваби поэтизация простоты и бедности органично соединялась в архитектуре дворца с аристократической изысканностью стиля сёин,и эта опосредованная, но все же прослеживаемая (хотя и не так четко, как в тясицу) связь с демократическими традициями сельского дома составляет его главную оригинальность и качество, повлиявшие впоследствии на сложение типа жилого дома. Гуманистическая содержательность этой архитектуры, проявляющаяся в первую очередь в ее соразмерности человеку, генетически также восходит к народному жилищу с его строгой функциональностью, утилитарной оправданностью всех деталей, что эстетически было осмыслено мастерами чая в архитектуре тясицу. Четкая линейность, графичность, подчеркнутая упорядоченность архитектуры сопоставляются и контрастируют с непринужденной свободой, естественностью сада. Но оба эти компонента ансамбля образуют целостность, единство статического и динамического начал, равновесия покоя и движения. Конструктивные особенности архитектуры дворца — раздвигающиеся окна-стены, легкий каркас, сама природность материалов (главным образом дерева) делают дом органически сопричастным саду. Наружное пространство как бы вливается в интерьер, сад «входит» внутрь помещения, а для человека, сидящего на циновке пола или на веранде, сад не отделен и не удален. Его можно рассматривать, созерцать, как картину, но можно и ощущать вокруг себя. Именно эти черты, доведенные до совершенства и абсолютной четкости в ансамбле Кацура, оказались самыми важными для последующего развития архитектуры и садового искусства.

Центр ансамбля занимает искусственное озеро с довольно сложной и по-различному оформленной линией берега, с островами разных размеров и форм. Основное здание дворца в виде длинного зигзага примыкающих друг к другу углами строений выходит в сад и состоит из трех частей — Старого Сёина, Среднего Сёина и Нового дворца. У главных ворот, напротив Старого Сёина, расположен павильон Гэппаро, а между ними сад в развернутой форме — син. Это самая старая часть ансамбля.

Традиция связывала авторство ансамбля Кацура с именем Кобори Энсю, однако современные японские ученые склонны отказаться от этой точки зрения. Общий замысел, по всей вероятности, принадлежал самому принцу Тосихито, для которого и строился дворец. Строительные работы возглавлял Наканума Сакио, который вместе с подчиненным ему художником — садовником Дзёсиро был автором главных ландшафтных композиций.

С веранды Старого Сёина открывается прекрасный вид на Гэппаро и сад перед ним. По мере движения внутри дворца через Средний Сёин и Новый дворец вид сада все время меняется и завершается совершенно пустой зеленой лужайкой. Вдоль здания и через сад проложены дорожки из отдельных камней. Пройдя по одной из них к озеру, попадаешь в Павильон сосны и лютни — Сёкинтэй, а затем через мостик — на остров, где стоит на вершине Павильон любования цветами — Сёкатэй. Кроме этих основных построек, в ансамбль входят еще павильоны Онриндо и Сёкиэн.

На дорожках Кацура как бы незримо присутствует человек. Художник строит весь ансамбль — не только архитектурные сооружения, но и окружающую среду — соразмерным человеку. Если в садах 14—15 веков природа была только объектом созерцания и человек лишь стремился к слиянию с ней, к растворению в ней, то здесь иные масштабы и образы создают несколько иной тип связи человека с природой, что, собственно, и можно отметить как главное новшество ансамбля Кацура.

Хотя сады Кацура можно отнести к итоговой, завершающей стадии развития жанра, это утонченное произведение лишено черт упадка, утраты смысловой значительности, проявляющейся в увлечении чисто формальной стороной творчества. Напротив, сам принцип свободного и органичного соединения признаков различных стилей дал интересный и плодотворный художественный результат. Здесь есть черты, идущие от хэйанской архитектуры синдэн-дзукури,- особое «противостояние» здания и пространства сада, а также лирический аспект переживания природы. Принцип построения интерьера дома, как бы открывающегося наружу, характерен для стиля сёин-дзукури, сформировавшегося в период Муромати. Но не менее важное место в концепции Кацура занимают качества, свойственные архитектуре чайных павильонов (так называемый стиль сукия) с его изысканной простотой и нарочитым вниманием к природной красоте материала - дерева, бамбука, камня. Уже самые первые впечатления от ансамбля связаны с любованием золотисто-желтой, блестящей поверхностью бамбуковых столбиков изгороди, искусно связанных соломенными жгутами. Веранда дворца, сделанная из гладко отполированных некрашеных досок, напоминает по фактуре драгоценный муар, так подобраны и эстетически осмыслены переливы текстуры дерева. Идеалы чайного культа тут как бы распространились на более широко понятую архитектурную концепцию - не только чайного дома и сада, но всего комплекса зданий и окружающей их природной среды.

Значительный по размерам (его площадь 66 тысяч квадратных метров) ансамбль Кацура имеет сложный развитый план без какой-либо фиксирующей вертикали. Естественные холмы и впадины определяют подъемы и спуски, чередование высоких точек с далеким обзором, и более низких, относительно замкнутых. Это единое, развертывающееся по горизонтали пространство, текучесть и динамичность которого формируется композицией садов, образующих целостность, но выделяющихся в самостоятельно различимые звенья. Мягкая картинность хэйанских садов органично сливается с сильными, наполненными ощущением внутренней мощи группами из камней, как будто бы пришедших из дзэнских сухих садов. Бесчисленные оттенки зелени мхов, кустарников, деревьев, располагающие к созерцанию, вызывают в памяти сады типа Сайходзи. Но все-таки самым главным остается качество, заимствованное от чайных садов - точное «проведение» человека по заранее обдуманному, художественно выверенному маршруту с целой серией совершенно определенных зрительных впечатлений. Дорожки из камней, соединяющие дворец с павильонами в саду, ведущие к местам любования водопадом или особенно красивым деревом, производят впечатление случайно изгибающихся, естественно вьющихся среди углублений и неровностей почвы. Самое первое назначение этой дорожки - не замочить ног в сырой траве - предполагает осторожность продвижения по ней, постоянное внимание к неровностям поверхности каждого камня, иначе говоря, заставляет человека все время смотреть вниз. Но мастер, планировавший дорожку, обдумывал и своеобразные передышки в этом осторожном, медленном продвижении. Он фиксировал их или более крупным и гладким камнем или разветвлением дорожки. В этих пунктах остановки движения человек поднимал голову и видел заранее обдуманную, предусмотренную художником композицию, которую нужно рассматривать. Художник заставляет дорожку быть «гидом», не просто вести, но показывать сад, раскрывать его разнообразную, меняющуюся красоту.

На дорожках Кацура как бы незримо присутствует человек. Художник строит весь ансамбль - не только архитектурные сооружения, но и окружающую среду - соразмерным человеку. Если в садах 14-15 веков природа была только объектом созерцания и человек лишь стремился к слиянию с ней, к растворению в ней, то здесь иные масштабы и образы создают несколько иной тип связи человека с природой, что, собственно, и можно отметить как главное новшество ансамбля Кацура.

Традиция связывала авторство ансамбля Кацура с именем Кобори Энсю, однако современные японские ученые склонны отказаться от этой точки зрения. Общий замысел, по всей вероятности, принадлежал самому принцу Тосихито, для которого и строился дворец. Строительные работы возглавлял Наканума Сакио, который вместе с подчиненным ему художником - садовником Дзёсиро был автором главных ландшафтных композиций.

Центр ансамбля занимает искусственное озеро с довольно сложной и по-различному оформленной линией берега, с островами разных размеров и форм. Основное здание дворца в виде длинного зигзага примыкающих друг к другу углами строений выходит в сад и состоит из трех частей - Старого Сёина, Среднего Сёина и Нового дворца. У главных ворот, напротив Старого Сёина, расположен павильон Гэппаро, а между ними сад в развернутой форме - син. Это самая старая часть ансамбля.

Первый этап строительства относится к 1620-1625 годам (под руководством принца Тосихито). После значительного перерыва оно возобновилось в 1642-1647 годах (уже для принца Тоситада, сына Тосихито), а последние сооружения выполнялись к визиту императора Гомицуно в 1659 году. На втором и третьем этапах консультантом принца Тоситада был священник Огава Бодзё, устройством садов заведовал Тамабути, а общее руководство осуществлял Кобори Сэйсюн.

С веранды Старого Сёина открывается прекрасный вид на Гэппаро и сад перед ним. По мере движения внутри дворца через Средний Сёин и Новый дворец вид сада все время меняется и завершается совершенно пустой зеленой лужайкой. Вдоль здания и через сад проложены дорожки из отдельных камней. Пройдя по одной из них к озеру, попадаешь в Павильон сосны и лютни - Сёкинтэй, а затем через мостик - на остров, где стоит на вершине Павильон любования цветами - Сёкатэй. Кроме этих основных построек, в ансамбль входят еще павильоны Онриндо и Сёкиэн.

Хотя план Кацура таков, что ансамбль нельзя охватить взглядом целиком, одновременно, он весь постигается через детали, через часть раскрывается целое; Не имеющее выраженных границ единое синтетичное пространство ансамбля непрерывно варьируется, обыгрывается, переживается и в результате дает множество разнообразных эмоций в зависимости от позиции наблюдателя - неподвижно сидящего внутри помещения или медленно проходящего путь от просторной открытой лужайки перед дворцом к павильону на острове.

Вряд ли есть еще в мировом искусстве ансамбль, который давал бы такую сложную гамму эмоций от переживания природы и где так разнообразно и тонко обыгрывалась бы каждая мельчайшая деталь. При этом сама архитектурная форма почти второстепенна или, во всяком случае, равнозначна природным формам - как естественным, так и рукотворным.

Здесь все говорит о неторопливости гениального художника-философа, постоянно ощущавшего себя не вне стихии, которую ему дано было художественно осмыслить, но внутри нее. И поэтому он сумел так зорко подметить красоту кружевного листа папоротника на фоне густой и мягкой зелени мха, оттененной светлыми камнями дорожки. Он ощутил нежную музыкальность в чередовании больших и малых камней, уловил и сопоставил десятки оттенков зелени, заставляя и зрителя снова и снова переживать фактуры предметов - в столкновении, контрасте, в гармонии и созвучии.

Не менее тщательно разработана цветовая гамма садов с учетом сезонных изменений зелени и зависящих от этого сочетаний - с деревом строений, белыми плоскостями раздвижных стен и т. д.

Основное качество садов Кацура - их особая пространственно-пластическая связанность с архитектурой. Это относится не только к садам, расположенным у чайных павильонов, но и к композициям, непосредственно примыкающим к дворцу. Основанная на принципе ваби поэтизация простоты и бедности органично соединялась в архитектуре дворца с аристократической изысканностью стиля сёин,и эта опосредованная, но все же прослеживаемая (хотя и не так четко, как в тясицу) связь с демократическими традициями сельского дома составляет его главную оригинальность и качество, повлиявшие впоследствии на сложение типа жилого дома. Гуманистическая содержательность этой архитектуры, проявляющаяся в первую очередь в ее соразмерности человеку, генетически также восходит к народному жилищу с его строгой функциональностью, утилитарной оправданностью всех деталей, что эстетически было осмыслено мастерами чая в архитектуре тясицу. Четкая линейность, графичность, подчеркнутая упорядоченность архитектуры сопоставляются и контрастируют с непринужденной свободой, естественностью сада. Но оба эти компонента ансамбля образуют целостность, единство статического и динамического начал, равновесия покоя и движения. Конструктивные особенности архитектуры дворца - раздвигающиеся окна-стены, легкий каркас, сама природность материалов (главным образом дерева) делают дом органически сопричастным саду. Наружное пространство как бы вливается в интерьер, сад «входит» внутрь помещения, а для человека, сидящего на циновке пола или на веранде, сад не отделен и не удален. Его можно рассматривать, созерцать, как картину, но можно и ощущать вокруг себя. Именно эти черты, доведенные до совершенства и абсолютной четкости в ансамбле Кацура, оказались самыми важными для последующего развития архитектуры и садового искусства.

Японские сады. Николаева Наталия Сергеевна. Издательство «Изобразительное искусство», Москва. 1975

Строительство Императорский виллы Кацура в Киото в начале 17 века начал принцип Тосихито, младший брат императора. Обладая знаниями и вкусом, он смог сочетать изящество и простоту. После его смерти вилла пришла в запустение, но впоследствии его сын, принц Тосидата, получил возможность продолжить дело отца. В 1649 году вилла приобрела свой современный вид.

В центре сада находится озеро с искусственной береговой линией и пять островов, между которыми перекинуты различные деревянные, каменные и земляные мостики. Дорожка ведет вокруг озера, и каждый поворот открывает посетителю новый пейзаж.

Сад Кацура Рикю прекрасен в любое время года - и в дождь, и в солнце, являя собой сочетание садового искусства и красоты природы.

The construction of Katsura Imperial Villa was comissioned by the younger brother of Emperor Goyozei, Prince Toshihito. He built a villa, that was tasteful and simple. The villa fell into disrepair after the prince passed away for more than 10 years. Prince Toshihito"s son Prince Toshitada revived and enlarged the villa. He completed construction of the villa around 1649.

In the middle of the villa"s grounds, there is a lake with an intricate shoreline and there are five artifical islets of various sizes over which there are bridges made of earth, wood and stone. There is also a garden, with lanterns and hand-washing basins, with pathways laid out in a circuit for strolling. The walk through the garden is one that constantly surprises the visitor with its clever disign.

Threr is a keen sense of aesthetic quality in the scenery. Come rain or shine, it is impossible not to admire this natural beauty.

My Photos

Префектура / prefecture: Киото / Kyoto / 京都府
Эпоха основания сада / Periods: Эдо / Edo / 江戸時代
Тип сада / Garden styles: Сад для прогулок / Kaiyuushiki / かいゆうしきていえん
Год основания / Year of foundation: 1649
Часы работы / Visiting hours: only by appointment with the Imperial Household Agency; только после получения разрешения
Стоимость билета / Admission fee: free
Сайт / Homepage: http://sankan.kunaicho.go.jp/english/guide/katsura.html
Адрес / Address: 〒615-8014 京都府京都市西京区桂御園
Kyoto, Nishikyo Ward, Katsuramisono
Как проехать / Access:
На поезде Hankyu Railway Line до Katsura Station, затем 20 минут пешком.

На автобусе №33 от Kyoto Station до остановки Katsura-rikyu Mae , затем 7 минут пешком.

20 minutes of walk from Katsura station of Hankyu Railway Line 7 minute walk from City Bus Stop Katsura-rikyu Mae

18 марта, после посещения Императорского дворца Сэнто я отправилась на Императорскую виллу Кацура Рикю. Она расположена в стороне от центра, добраться можно по железной дороге. В центре садишься как бы на метро, а потом поезд идет уже по поверхности. Здесь в экскурсии приняли участие около 20 человек, рассказ полностью на японском языке, а я ориентировалась по английскому проспекту. Кстати, во время экскурсий по историческим местам используется много лексики, которую я не знаю ни на английском, ни на японском. Но это меня не смущало, потому что главное - это смотреть.

Итак, вилла Кацура Рикю была построена в 1620 году братом Императора принцем Тосихито. Он был известен любовью к литературе и изобразительному искусству, поэтому во всем облике парка и строений сочетается простота и изящество. Конечно, сам сад создавался на протяжении около 50 лет, и сын продолжил дело отца.

Вообще сад Кацура Рикю произвел на меня неизгладимое впечатление! Ведь я уже немало видела красивых парков и садов, но это – что-то особенное. Каждый шаг позволяет увидеть новый вид, каждый поворот открывает новую красоту.

А если пройти пару шагов – вид уже другой.

Тропинка проходит по камням, окруженным мхом.

В саду расположены чайные домики – от которых открываются замечательные пейзажи. Это очень простые строения, которые идеально вписываются в окружающую природу.

Многие места в саду представляют виды, известные по китайской или японской литературе, доставляя знатокам истинное наслаждение. Но даже не зная таких тонкостей, можно бесконечно любоваться чудесным садом. Находясь здесь, посетитель и сам внутренне вырастает, как бы подтягиваясь до высокого уровня этого замечательного места.

Наверное, здесь я сделала больше всего фотографий!

В следующий приезд я вновь побывала в Императорских загородных дворцах. Это было 1 октября 2008 года. Прекрасные сады, о которых я уже писала в марте. Удивительно, насколько все выглядит по другому! И хотя осень только начинается, листья знаменитых кленов чуть-чуть начали краснеть. Очень интересно сравнить фотографии, сделанные в одном месте через полгода.

Кацура Рикю находится недалеко от центра, на берегу реки Кацура, в предгорьях Арасиямы. Иногда кажется, что город остался где-то далеко.

Мне кажется, это один из самых замечательных садов. Сделаешь шаг - и открывается новый вид. Чуть меняется угол зрения - и вот уже ветви и листья и тени создают новую чудесную картину.

Очень красив пруд с островами и мостиками.

В этих садах сложно фотографировать. Посещение возможно только в составе экскурсии. И хотя группа идет медленно, и время для фотографирования тоже предусмотрено, но все равно, этого не достаточно, во всяком случае, для меня. Однако я постаралась делать как можно больше снимков.

Я мечтаю вновь побывать в этом саду!